– Тиффани?
Она увидела своего брата, Марка, с «этим» выражением на лице. За его спиной маячила Глория. Они образовали стену упрека между ней и туалетом, который черт знает где в этом проклятом отеле, или это чей-то дом? Она не могла вспомнить ни одной распроклятой вещи, дьявольщина.
– Марк… я…
– Глория, отведи Тиффани в туалет.
Он не стал тратить время на разговоры с сестрой. Он просто обратился к жене. Ему слишком хорошо известны все эти признаки. В прошлый раз, когда они отвозили ее домой, ее стошнило прямо в машине, и она испачкала все сиденье нового «Линкольна». Тиффани еще больше съежилась внутри. Она знала. В этом вся проблема. Сколько бы она ни выпила, она всегда знала. Она слышала интонации их голосов так явственно. Это невозможно забыть.
– Мне очень жаль. Марк, Билла нет в городе, и если ты можешь отвезти меня…
Она громко рыгнула, и Глория рванулась к ней, в то время как Марк сделал шаг назад с выражением отвращения на лице.
– Тиффани?
Она увидела Билла с его обычной рассеянной улыбкой.
– Я думала, ты был…
Марк и Глория отошли в сторону, а муж Тиффани взял ее за руку и повел как можно быстрее через залы, где еще оставались последние гости.
– Я думала…
Они уже добрались до фойе, а она забыла свою сумочку на скамейке. Кто-нибудь заберет ее.
– Моя сумочка, Билл, моя…
– Все в порядке, дорогая. Мы позаботимся об этом.
– Господи, мне так плохо, я должна сесть.
Ее голос не поднимался выше шепота, а про сумочку она уже забыла. Он шел слишком быстро, и от этого она чувствовала себя все хуже.
– Тебе просто нужно выйти на воздух.
Он крепко держал ее за руку и улыбался всем встречным, как директор на пути в свой офис. Доброе утро, доброе утро, привет, рад вас видеть. Улыбка не исчезала с его лица, но глаза оставались холодными.
– Я просто… я… ой!
Холодный ночной бриз ударил Тиффани в лицо, и она почувствовала, что ее голова проясняется, но содержимое желудка угрожающе подкатывает к горлу.
– Билл…
Она повернулась и бросила на него быстрый взгляд. Она хотела задать ему ужасный вопрос. Что-то заставляло ее сделать это. Спросить. Как ужасно. Господи, она молилась, чтобы не сделать этого. Иногда, когда она была очень пьяна, она хотела задать брату тот же вопрос. Однажды она даже спросила свою мать, и та дала ей пощечину. Очень больно. Этот вопрос мучил ее, когда она была пьяна. Шампанское всегда так действовало на нее, а иногда джин.
– Мы