– Ты можешь спокойно называть его по имени, – произнес Энтони. – Мне не больно. Он называется «Мэри Роуз».
– Ты когда-то сказал, что второго такого корабля не построит никто в целом мире.
– Тогда я был невоспитанным семилетним ребенком.
– Теперь ты больше такого не скажешь?
По лицу юноши скользнула тень, на миг выдав его ранимость.
– Почему же, – произнес он, – в некотором роде… да.
– В некотором роде?
Он посмотрел сначала на землю, потом в лицо Фенелле.
– Тебе не хочется сказать мне, что пришло время избавиться от нее? – спросил он.
– А если бы даже я и сказала? Разве бы ты смог? – вопросом на вопрос ответила Фенелла.
Энтони покачал головой.
– От нее – никогда.
Помолчав некоторое время, он заявил:
– У нее я научился тому, что корабль способен на большее, чем просто перевозить войска с одного побережья на другое и таскать грузы, словно какой-то вьючный осел.
Фенелла кивнула, хотя была совершенно уверена в том, что у него была совсем другая причина не забывать «Мэри Роуз».
– Это первоклассная каракка, – продолжал Энтони. – Под Брестом она практически в одиночку одержала победу для короля, и, пока не подоспел «Генри Грейс э’Дью», эта спущенная на воду неповоротливая посудина, флагман сражался безупречно. Но времена меняются. Корабли, которые строятся на континенте, давно стали плацдармами морских битв. «Мэри Роуз» уже нужно не просто больше орудийных портов и более низко расположенный центр тяжести, если она хочет держаться наравне с остальными. Ее нужно в корне переделывать.
– И почему ее не переделывают?
Энтони взял в зубы травинку и прикусил ее, а затем заговорил:
– Почему? Потому что у короля другие заботы.
– Продолжение рода?
– Боюсь, что так, – сжевав травинку наполовину, Энтони присвистнул. – За десять лет у него не было ни одного живого наследника. Король, который задается вопросом, угоден ли его брак Богу, не может больше думать о флоте.
Фенелла понимала, о чем он говорит. Об этом говорила вся Англия. Единственный ребенок, которого могли продемонстрировать красавец король и его благородная испанка, был бесполезной девочкой, при пяти мертвых мальчиках. Как Фенелла.
– Но что может измениться до той поры, как ты вернешься? – спросила она более холодным тоном, чем собиралась. – Последняя беременность королевы была пять лет назад. Никто уже не предполагает, что она родит живого наследника.
– Кто знает. – Юноша пожал плечами и выплюнул травинку. – Тем не менее война на континенте продолжается. Однажды королю придется открыто заявить о своем отношении. Если он встанет на сторону императора Габсбурга и вступит в бой против Франции, все переменится.
Это была мечта Энтони: отправиться на войну, проявить себя, смыть грязь со своего имени или по меньшей мере умереть при попытке сделать это.
– Не умри, – негромко произнесла Фенелла.
– Я