– Минута прошла! – объявил Леша Хатан.
Лалетин наморщил лоб и перевернул ключ на другую сторону. Он шевелил губами, словно произносил беззвучные заклинания.
– Вторая минута прошла! – сказал Хатан.
Валера закрыл глаза, зажал ключ между ладонями и тихонько подул между ними.
– Колдун, твою мать! – не выдержал Осипов.
– Заткнись! – оборвал его токарь Широков.
Никто больше не проронил ни слова. Прошло три, четыре минуты.
– Финиш! Сеанс окончен! – Хатан остановил и поднял над головой секундомер. – Ровно пять минут!
Лалетин вернул ключ Догонашеву. Он выглядел усталым.
– Пойду, приму душ, – сказал он. – Тонкую работу нужно делать чистыми руками.
Настал час расплаты. Пароход – это маленькая деревня и новость о необычном пари не дошла разве что только до капитана. У капитана есть другие, более важные дела. В котельном отделении собралась вся машинная команда и сочувствующие, из матросов. Сунулась было «бесхозная» Люська, но суровый дед прогнал её.
В 16:55 Хатан запустил секундомер. Время тянулось медленно, словно в конце вахты.
– Шестнадцать, пятьдесят девять, – наконец, сказал он.
Все посмотрели на дверь и ждали чуда.
– Осталось тридцать секунд, – печально и без надежды объявил Лёша.
– Всё, кранты, – злорадно сказал Осипов. – Нет спасения, нет вознаграждения!
И тут ручка двери медленно повернулась. Время словно остановилось. В котельную, как в замедленном фильме вошёл Валера Лалетин. В руках у него ничего не было. Все молча смотрели на него.
Стармех звонко шлёпнул себя по лысине:
– Ну что, влип, очкарик!
– Картина Репина «Не ждали», – сказал Паша Сенчихин.
Лалетин обречённо вздохнул, присел на баночку, закурил и вдруг торжествующе улыбнулся и выдернул из-за пояса одну бутылку, потом вторую!
– Разлить успел?! Не может быть! Ключ – сюда! – вздыбился Догонашев.
Он вырвал из рук кочегара ключ и рванул наверх, к себе в каюту.
– Теперь понятно, почему его в разведке поймать не могли, – сказал Осипов. – В молодости дед был еще шустрее.
– Валера, если ты сжульничал, то беги, – сказал Хатан. – Он тебя застрелит! У него в каюте малопулька и целевые патроны!
Токарь Широков бережно капнул жидкость из каждой бутылки на плиты и поджёг спичкой. Спирт горел волшебным голубым пламенем.
– Чистоган, – заключил он. – Можно потреблять.
– Милости прошу к нашему шалашу, – сказал довольный Валера. – Состоится дегустация букета последнего урожая! Будет музыка, женщины и танцы. Опоздавшей команде, – он кивнул на дверь, – запишем баранку!
Дед все-таки пришёл. Выпил рюмку, вторую. После третьей доверительно спросил:
– Нихт ферштейн, Лалетин, скажи, где тут собака зарыта? Убей бог лаптем, не могу поверить, что не обошлось без твоих фокусов!
– Рашид Музагитович, шпинделем клянусь,