Первое время они жили как потерянные. Были родные, друзья, но это ничего не меняло. Они чувствовали, что остались одни на целом свете, что теперь никто и никогда не сможет дать им прежнего ощущения прочности и надежности бытия… Общая утрата ещё больше сблизила их, но теперь, повзрослев, Сана понимала, что матери всё-таки тяжелей – женское горе не сравнимо с детским. Она видела, что не один год прошел до той поры, пока мама вновь смогла радоваться жизни и улыбаться.
Сана тряхнула головой, словно сбрасывая внезапно нахлынувшие воспоминания, и снова стала всматриваться в фотографию – кто же это всё-таки? Много раз она спокойно держала её в руках, а теперь вот ей очень, очень нужно отличить себя от мамы… А может быть – отделить?
Она не отдавала себе отчета в том, что иногда ей становилось тесно в этой немыслимой близости с матерью, словно они не два отдельных человека, а один. Но ей уже не хотелось оставаться чьей бы то ни было «половинкой», хотелось обрести себя – независимую, самостоятельную, вольную распоряжаться каждым своим мгновением так, как захочется, – без объяснений и оглядки.
Но зачем, зачем ей это, если мама всегда так понимает её и никогда ничего не навязывает? Может быть… – она почувствовала, как ей стало жарко и кровь прилила к лицу – может быть, потому, что в её жизни появился… Евгений?!
ЕВГЕНИЙ подумал о том, как странно он познакомился с Саной. В тот день, вернувшись с работы и послонявшись часок по своей холостяцкой квартире, – недавно от него после официального развода уехала жена, с которой они прожили шесть бездетных и безрадостных лет, – он, неожиданно для себя, решительно вышел из дому. Просто так, побродить по городу. То ли устал от домашнего неуюта и одиночества, то ли просто захотелось движения – без цели, без необходимости покупать продукты или относить бельё в прачечную… Уже потом, вспоминая происшедшее с ним в тот вечер, он не мог решить, что же подтолкнуло его тогда? Или – позвало?
Легкой походкой шел он по еще солнечным летним улицам, заглянул в парк культуры, побродил по зеленым аллеям. Он чувствовал себя в свободном полете – ниоткуда и в никуда. Увидев измазанного мороженым малыша, купил себе такое же «Эскимо» на палочке. Подошел к аттракционам и, немного потоптавшись у кассы, взял билет на колесо обозрения. Протянув билет контролеру, услышал: «На этот круг отдельной скамьи нет. Или ждите, или садитесь сюда, с девушкой».
С девушкой так с девушкой. Он сел, и колесо обозрения медленно начало подниматься вверх. Чувство полёта, овладевшее им ещё раньше, когда он бесцельно бродил по парку, продолжалось, наполняя его непонятным ощущением какой-то особой внутренней свободы. От прошлого,