О сыне взрослом
(в городе другом…)
я помолчу:
он – жизнь моя, мой дом,
он весь – во мне,
так, словно я беременна,
со мной он —
вне пространства и вне времени…
…А всё, что мне
отмерено судьбой,
я принимаю,
не вступая в бой:
да, не жилец,
но спорить-то о чём —
свой дом земной
я не арендовала,
я в нём жила,
теряла, обретала
и, просыпаясь
с утренним лучом,
готовила обед
средь бела дня,
и женщиной была
средь многих женщин…
…«Здесь и сейчас» —
ещё есть у меня,
как и у всех —
не больше и не меньше.
Другая память
На антресолях памяти моей
такое непонятное творится…
Чего там только нынче не хранится —
на антресолях памяти моей!
Забытых лиц туманные черты,
холмов и гор высоких очертанья,
могильные подгнившие кресты
и крестики на детском вышиванье.
В причудливом смешении таком
не отличишь, что – важно, что – случайно…
Ну почему безносый этот чайник
возвысился над мраморным столом?
И почему вдруг медленная птица
в моё окно – шестнадцатый этаж! —
влетает, чтоб о мебель в страхе биться,
забыв полёта высший пилотаж?
Но есть д р у г а я – выше, строже! – память…
Она и в нас, и – выше, выше нас,
и к ней лишь, к ней, душою и губами
я припаду в последний, скорбный час.
Там образы родителей моих
светлы и благородно молчаливы,
там не ведут с химерами бои
души моей прекрасные порывы.
Там суть отделена от суеты,
там душу греет снежная позёмка,
до счастья там каких-то полверсты,
и брат седой там видится ребёнком.
И если близок мой последний час,
что ж, помоги, моя другая память,
твой тихий свет – сыновними губами! —
коснётся пусть моих бессонных глаз…
«День осенний. Тёплый, но не жаркий…»
День осенний. Тёплый, но не жаркий.
И к закату медленного дня
березняк в любимом лесопарке
тихим светом охватил меня.
Я касаюсь бережно коры,
а она меня – душевным соком…
Эти бескорыстные дары
мне продляют все земные сроки.
А когда не встану, не дойду, —
я представлю мысленно всё это,
памятью к березе припаду
и сольюсь с её корою светлой…
«Кормила уток в маленьком пруду…»
Кормила уток в маленьком пруду
остатками обеденного хлеба,
и общее над нами Солнценебо
бросало свет на общую еду…
«Всё – отдать… Всё сделать, что хотела…»
Всё –