Владимир Егорович неловко взял её в заскорузлые пальцы.
– Не знаю, получится ли… Никогда такого не делал. И пишу-то всего два раза в месяц, в ведомости за зарплату. А рисовать в жизни не пробовал. Что касается бабы… Какая же она из себя? Ростом чуть меня пониже. Глаза, вроде, светлые, сильно накрашенные. В ушах золотые серьги-бомбошки. У моей старухи такие есть, только поменьше. Ещё два перстня на пальцах. Одета баба была в тулуп, платок, фартук и нарукавники. Это то, что я увидел над прилавком…
– Вы рисуйте, рисуйте! – подбадривал Курнакова Турчин, припоминая расположение мясных рядов на этом рынке. – Потихоньку, не волнуйтесь – и всё получится. Больше ничего не можете припомнить?
– Ничего. – Курнаков закашлялся. Потом робко спросил: – Курнуть можно?
– Курите. – Петренко отошёл к окну.
Владимир Егорович достал свою «Стрелу», Грачёв и Турчин обошлись «Опалом».
– Вот, затянулся и вспомнил! – обрадованно провозгласил Курнаков, поднимая жёлтый от табака палец. – Имя её, вроде, Оксана.
– Оксана? – Грачёв улыбнулся. – Как у моей сестры. Точно Оксана?
– Или нет… – Курнаков почесал за ухом. – Вроде Оксаны, но не Оксана.
– Может, Роксана? – догадался Турчин.
– Во-во, точно! Роксана! Имя-то непривычное, так я сразу и забыл.
– Неосторожно она позволила назвать себя по имени. Оно редкое в наших краях, – задумчиво произнёс Турчин. – Ну вот, Владимир Егорович, вы всё и вспомнили. Третья справа в ряду; описание внешности и имя у нас есть. Скажите свой домашний телефон, завизируйте протокол и можете быть свободны. Да, когда вы мясо покупали?
– Позавчера, в пятом часу вечера. До моей электрички ещё много времени оставалось.
– Давайте ваш пропуск. – Петренко вернулся за стол. – И вот тут распишитесь…
Заурчал местный телефон, и Петренко взял трубку. Хмурое, озабоченное лицо его просветлело. Подполковник улыбнулся, сверкнув очками.
– Андрей? Добрый вечер… Нет, Савин не звонил. Он ещё в Сортавале? А ты не можешь сейчас к нам подняться? Не по поводу хищения оружия – дело гораздо страшнее. Может быть страшнее, я тебе говорю! У нас сейчас идут допросы свидетелей. Да успокойся ты со своими стволами, Савин без тебя справится. Ладно, жду…
Пока Курнаков складывал вчетверо пропуск, копался в карманах, сморкался, со свистом втягивая в себя воздух, и устраивал на голове шапку, Озирский успел дойти до кабинета Петренко. Распахнув дверь, он с порога оглядел собравшихся. А потом поздоровался за руку со всеми, включая Курнакова. Андрей был без шапки, в распахнутой дублёнке и в джинсах, заправленных в короткие зимние сапоги.
Петренко представил Владимира Егоровича.
– Познакомься – один из самых главных свидетелей… или потерпевших, я так и не могу определиться… Начинаем новое дело – будь здоров! Осталась ещё одна девица, а перед этим была дама. Все пострадали при сходных обстоятельствах.
– И в чём вопрос? – Озирский занял ещё один