Виртуальный пожар. Повесть в письмах. Часть 1. Наталия Пименова

сейчас превратилась в набор рецептов и т. п. А потом уже в реале встретились. Она жила в Москве, я сюда мотался, когда-то она ко мне приезжала, в Киеве встречались тоже. Переезжать ко мне – совсем не вариант, а ехать к ней и жить на её территории – это вообще с моей стороны не допускалось. Во-первых, я так не смог бы, а, во-вторых. ей и так доставалось от домашних – не пойми кто с Украины, может он вообще хочет квартиру захапать и т.д.))) В итоге больше мы через инет и общались. И приходилось стараться выразить. Впрочем, я и сейчас, когда пишу о чем-то таком, как будто продолжаю какой-то прерванный разговор.

      Вот, начал рассказывать и вспомнилось. Наверное, я просто дам ссылки *** (по ссылке рассказ о любви к девушке Ладе, которая умерла)

      Наташа, наверное, это может пригрузить, если так, то прошу прощения, но, раз вспомнил, оставлю.

      Она:

      Я не знаю, что сказать… тяжело, тяжко.

      Но Лада в раю, такие чистые глаза, душа светится)) Ей там хорошо, а мы все и приходим, и уходим в свой срок… У меня такого опыта нет, чтобы ушел любимый и любящий, я не знаю как это… Вина? что не сберег, не сделал чего-то важного, очень нужного, чтобы все было по-другому? что зазря ссорился и ругался?

      Я впечатлительная, глаза на мокром месте. Хотела про свою работу рассказать, счас!

      Но все равно, любая любовь – счастье, искра божья в сердце. И не просто так дается, это душа растет и может больше дать миру, чем прежде…

      Вы знаете, где Лада похоронена? Есть связь с ее родными?

      Он:

      Наташ, вот за это и прошу извинения, ведь когда о чем-то таком рассказываешь, как будто часть перекладываешь на другого.

      Я знаю, где она похоронена и с мамой её общался, но только по телефону, не объясняя, кто я и что. Но на кладбище так и не был. Она для меня жива. И вот я про неё рассказываю, и снова как будто она есть – промочила ноги или расстраивается от того, что в бассейн не попала.

      И все равно это такие… хорошие, чистые чувства. И ей я благодарен за то, что были и те ощущения тогда, и за то, что это есть сейчас. А вина – за то, что я тогда ничего не понял, за то, что злился и строил какие-то там планы. А она умирала очень тяжело, ей в это время было очень плохо, она почти зрение потеряла и боли были очень сильные. Это я потом узнал. А я еще в какую-то позу обиженную становился. А она или меня жалела, или сама не хотела, чтобы я её такой видел.

      Наташ, спасибо вам, что выслушали. И за то, что она на это время хоть немного, а снова ожила.

      Но жизнь продолжается, поэтому и тем для разговоров других хватает)

      А что про работу хотели рассказать?

      Она:

      Какая нафиг работа, вот настойку пиона выпила, чтоб хоть как-то успокоиться.

      Девочка талантливая, на кого училась?

      И ничего не рассказала о рецидиве… Хотела быть сильной, успешной – в ваши глазах? Все-таки возрастной разрыв должен был в чем-то проявляться. Или это упрямство молодости?.. Она очень-очень красивая, какой-то внутренней женской грацией, ощущением