– Оду́ма …Цы? Так?
– Так, – утверждает Петя.
– Цы-ы-ы.
– Это ты сказала. А дальше?
– Дальше… Дальше – опять Цы-ы.
– Чы-ы, – подсказывает мама.
– Ты, Дунь, молчи, – велит учитель.
– Ну, вот, молчи-и…ч-ы-ы, – опять подсказывает мама.
– Я по-городскому не знаю. Ц-ы-ы. Молцы-ы… Я и молцу, – Иришка садится.
– Не, не, дальше читай, – говорит Петя.
– А дальше – Шы-ы…
– Ну, та-ак. Потом?
– Потом опять Шы.
– Не Шы, а Щы. Что в обед хлебаешь?
– Шти.
Денис опять не может утерпеть:
– Васю твово как прозывают?
– А што тебе мой Вася? Вот ты – Кишка́! Кишки́н ты! – огрызается Иришка. Ее муж Вася прозван Щи́паным, а отца Дениса прозывали Кишко́й. Дениса за глаза звали Кишкины́м. Он об этом знал, но особенно не сердился.
– Ну ладно, не бранитесь, – вмешался Петя. – Читай, Иришк, дальше.
Иришка (они с Денисом из одной деревни) слегка усмехнулась в его сторону – что, дескать, съел?
– А что дальше? Ш-ш-ти.
– Не шти, а Щы. Ну, Ш, Ч, Ы, понимаешь?
– Понимаю. Шчы? Так?
– Так. Дальше?
– Щипаный, – тихо съязвил Денис.
– А ты Кишка! – крикнула Иришка.
Взорвался хохот. Денис хохотал, пожалуй, больше других.
Иришка села. Швырнула букварь:
– Не буду больше!
– Ну, ладно, – Петя взял букварь.
– Мо́жа, полно севонни? – спросил Денис.
– Не-е, надо дочитать, – не согласился Петя. – Кто хочет?
– Давай я, раз такое дело, – встал Денис. – Та-ак, Щипаного прошли…
Смех грохнул с новой силой.
– Во, бес, пристал, – уже улыбаясь, буркнула Иришка. – Навязался, гад…
– Э-э-э. Ю-у. Я-а, – прочёл Денис.
– Всё? – спросил Петя.
– Буквы все.
– Ну ладно. Всё, – сказал учитель. – Теперь закурим.
Мужики закурили, а бабы поспешили домой.
Я шел с мамой и думал о том, как хорошо быть учителем, учить других.
Школа ликбеза работала, наверное, зимы две. Такие школы были тогда повсюду и многих научили читать и писать. Мама, хотя и по складам, читать тоже научилась.
Я ещё до школы играл в школу. Из ольховых прутьев вырезал палочки размером в полкарандаша – это были школьники, а одну палочку размером с карандаш – это была учительница. Школа помещалась на окне нашей избы. Школьники читали, а учительница их поправляла. Я воображал, что это молоденькая учительница Агнесса Яковлевна, которая однажды давала урок в ликбезе.
Она мне очень понравилась. И это тоже сыграло свою роль в последующем выборе мной профессии учителя.
Сигорицы
Как-то вечером мама сказала, чтобы я ложился спать пораньше, потому что завтра чуть свет вставать и ехать в Сигóрицы, “на ярманку”.
Радости моей не было предела. Я долго не мог уснуть, пытался вообразить дорогу и сами Сигорицы. Уж не помню, спал ли я вообще в ту ночь.
На рассвете выехали на четырёх подводах. Наш конь Васька, как