Малый Хейхат – это наши земли, песчаные и чернозёмные пространства бывшей Екатеринославской провинции, Новороссийский край, степи, лежащие к востоку от Днепра, междуречье Днепра, Донца и Дона, и пространства дальше, до Волги. Большой Хейхат охватывал все степи к востоку от Волги, Южное Заволжье и степи между Яиком и Средней Азией.
Как только орда в своём бесконечном движении делала более или менее длительную остановку, дома-шатры снимались с повозок. В степи возникал красочный город:
«Лишь только Хан изберет место для жительства своего, немедленно приступают к устроению базара, наблюдая при том, чтобы улицы были сколь можно шире. Несмотря однако на таковое распоряжение, они зимою, по причине множества скота, нестерпимо грязны, а летом наполнены ужасною пылью. По устроении базара тот же час начинают делать печи, в которых Татары варят и жарят мясо и приготовляют лакомства свои из молока, масла и творогу. Сверх того у них всегда бывает в запасе дичь, – преимущественно, оленья», – писал Барбаро.[141]
Несмотря на пыль летом и грязь зимой, такой кочевой город имел все атрибуты и качество жизни добротного средневекового поселения: «Многие, может быть, заключат из сего, что Татары живут как Цыганы; в опровержение подобнаго заключения скажу, что стан их представляет вид обширнейшаго и красивейшаго города, с тою только разницею, что не огорожен стенами». Кочевники негативно относились к городам, считая такие поселения утопающими в грязи и нечистотах (вероятно, в те времена они были недалеки от истины), и были уверены, что их лёгкие кочевые дома самое подходящее место для жизни. «Что касается до постоянных и прочных зданий, какия строят в других государствах, то, по мнению их, они вредны для здоровья и неудобны», – так описал мнение татар о европейских поселениях в сочинении «О Русском Государстве» Джильс Флетчер, приезжавший в Москву в качестве посланника английской королевы в 1588 году.[142] Татарские жилища, искусно сплетённые из гибких прутьев, крытые теплыми войлоками, сукном или шкурами животных, снятые с повозок, устанавливались на земле с обязательной ориентацией по сторонам света. Это интересное наблюдение сделал во время своего знаменитого путешествия небезызвестный Марко Поло:
«Марко Поло присовокупляет, что при постановке этих ставок или кибиток на землю строго наблюдают, дабы вход был обращен на юг. То же самое говорит и Рубриквис».[143] Внешний вид и устройство таких жилищ описал Иоанн де Плано Карпини в своей Истории Монголов:
«Ставки у них круглыя, изготовленныя наподобие палатки и сделаныя из прутьев и тонких палок. Наверху же, в середине ставки имеется круглое окно, откуда попадает свет, а также для выхода дыма, потому что в середине у них всегда разведен огонь. Стены же и крыши покрыты войлоком, двери сделаны также из войлока. Некоторыя ставки велики, а некоторыя небольшия, сообразно достоинству и скудости людей».[144] Многотысячный кочевой народ нуждался в различных предметах обихода,