Версия о раздирающем душу скрипе сотен и сотен повозок, парализующем врага, впечатляет. Очень вероятно, что такое психотронное оружие являлось реальностью, но «колесному скрипу» есть и совсем простое объяснение. В российском «Справочном энциклопедическом словаре» издания К. Края от 1847 года при описании татарской арбы читаем:
«Татары не употребляют ни поддосок, ни втулок, словом ни крохи железа на оси или в ступице; ось и ступица делаются из крепкаго, твердаго дерева (граб, дуб и кизил); если же ось хотя однажды будет смазана дегтем, то уже непременно загорается впоследствии, но изредка её можно натирать мылом, не опасаясь воспламенения».[122]
Оказывается, однажды смазанную ось необходимо было непрерывно мазать и дальше, иначе происходило возгорание ступиц. А несмазанная втулка могла служить очень долго без всяких проблем (кто бы мог подумать!), но при этом страшно скрипела. Картину движения по степи такого кочевого города красочно описал любимый мною со студенческой скамьи поэт Николай Заболоцкий:
Навстречу гостю, в зной и в холод, громадой движущихся тел
Многоколесный ехал город и всеми втулками скрипел.
Когда бы дьяволы играли на скрипках лиственниц и лип,
Они подобной вакханальи сыграть, наверно, не смогли б.
В жужжанье втулок и повозок врывалось ржанье лошадей,
И это тоже был набросок шестой симфонии чертей.
Орда – неважный композитор, но из ордынских партитур
Монгольский выбрал экспедитор C-dur на скрипках бычьих шкур.
Смычком ему был бич отличный, виолончелью бычий бок,
И сам он в позе эксцентричной сидел в повозке, словно бог.
Но богом был он в высшем смысле, в том смысле, видимо, в каком
Скрипач свои выводит мысли смычком, попав на ипподром.
С утра натрескавшись кумыса, он ясно видел все вокруг, —
То из под ног метнётся крыса, то юркнет в норку бурундук,
То стрепет острою стрелою на землю падает, подбит,
И дико движет головою, дополнив общий колорит.
Сегодня возчик, завтра воин, а послезавтра божий дух,
Монгол и вправду был достоин и жить, и пить, и есть за двух.
Сражаться, драться и жениться на двух, на трёх, на четырёх —
Всю жизнь и воин, и возница, а не лентяй и пустобрёх.
Ему нельзя ни выть, ни охать, коль он в гостях у россомах,
Забудет прихоть он и похоть, коль он охотник и галах.
Перемещение орды по необъятным степным просторам, не было хаотическим движением повозок, как может подумать кто-то. Такое движение было сродни маршам современных воинских колонн, подчиняющихся строгим правилам и чёткому штабному расписанию. «Не излишним почитаю заметить здесь, что ещё задолго до прибытия главнаго Татарскаго стана, передовые отряды онаго… шли осьмью отделениями,