Прибыль от торговли рабами (правильнее её назвать сверхприбылью), получаемую в древности и в средние века, сейчас можно сравнить с доходностью от торговли наркотиками или оружием. Вот почему работорговля была так привлекательна многие сотни лет. Но «злой татарин», везущий на лошадях или верблюдах большие плетёные корзины, доверху набитые детьми, или гонящий по пыльному степному шляху череду понурых пленников, это была только видимая часть айсберга торговых сделок с живым товаром. Есть спрос – будет предложение. Этот постулат не требует объяснений или доказательств.
А спрос на рабов был очень большой, и такими покупателями были не только восточные – турецкие, персидские или арабские купцы. В больших количествах покупали у татар живой товар венецианские и генуэзские негоцианты, для поставки его в Южную Европу. В частности, этим промышляли купцы города Тана, стоявшего в низовьях Дона. Поставляли рабов в Европу греческие и армянские торговцы из приморских городов Крыма, в частности, города Кафа. Существовали целые цепочки перекупщиков, специализировавшихся на том или ином виде живого товара, продававшие и покупавшие его друг у друга в зависимости от коньюнктуры рынка или запросов богатого клиента. Многие купцы ожидали свой товар прямо в орде, заключив с военным руководством или вождями влиятельных татарских кланов своеобразные предварительные договора на поставку пленников. В общем, бизнес – есть бизнес, ничего личного.
Чтобы прочувствовать ту атмосферу, давайте прочтём небольшой отрывок сделанного тем же Михалоном Литвином описания невольничьего рынка крымского города Кафы (будущей Феодосии): «…когда покупаются там рабы, то не только осматриваются их видимые члены и зубы, которые не должны быть редки и черны, но и сокровенныя части тела, и если окажется какая-нибудь бородавка, шишка, рубец или другой скрытый порок или недостаток, следует тяжба… Они не выводят просто мальчиков и девушек, которых имеют самых лучших в толпе пленников, но сначала откармливают их хорошенько, одевают в шелк, белят и румянят, чтобы подороже продать. Красивыя девушки нашей крови покупаются иногда на вес золота и иногда тут же на месте перепродаются с барышем. Это бывает во всех городах полуострова, особенно в Кафе. Там целыя толпы этих несчастных невольников отводятся с рынка прямо на корабли. Этот город, ненасытная и беззаконная пучина, кровь нашу пьющая, лежит на удобном для морской торговли месте пролива».[139]
Именно коммерсанты, разветвлённая сеть посредников, своеобразная корпорация, снимали сливки с операций по работорговле. Сейчас такую структуру назвали бы «преступным картелем»