– Извини. Я не нарочно.
Рей вздохнул нарочито громко и заставил её рассмеяться.
– Сам виноват. Разве Ллгорн улыбаются?
– А почему нет? – тут уже удивился он.
– Ну, вы… замкнутые, непроницаемые, неэмоциональные, как… как статуи.
– А, вот какими мы кажемся людям!
– Да. А ещё – опасными, загадочными, чужими.
– Ну, так и было задумано. Что же, это работает, и работает хорошо. А сентуро – приличия, это не выказывать своих эмоций на публике, или посторонним, или чужим. Это и искусство, и наука, и образ жизни. Только мы всё же живые: у нас есть друзья, семьи, Манум… Здесь другие приличия – антуро, открытость. А вообще, я слишком часто бываю в вашем мире, перенимаю дурные привычки, и этот ваш язык – он сам весь пропитан эмоциями.
– Ага, ты знаешь, как говорит Том-а? Как будто отрубает фразы одну от другой. Монотонно. Медленно. Я думала, он плохо знает язык, а он, значит, выдерживал приличия?
– Видимо, да. Я тоже так говорю, если приходится быть сентуро. Другое значение этого слова – «закрытый».
– Ой, не надо быть сентуро, Рей, так ты мне больше… нравишься.
Он открыл дверь в санитарный блок.
– Справишься? Система та же, что и на яхте Том-а.
– Так это была яхта?
– Самое близкое значение слова, которое я знаю. Я буду в рубке, Дей-зи. Отдыхай.
Он уже выходил, когда его догнал последний вопрос:
– А что означает «манум»?
– Ох, Дей-зи, – он опёрся о косяк. – Манум – друг, брат, родной человек не из твоего клана. Это… тоже сложно. Друзей может быть много, братьев – несколько, Манум – один. Это словно ещё один я, но не я. И это – на всю жизнь.
– Том-а – твой Манум? А это обязательно для Ллгорн – иметь Манум?
– Да, Том-а мой Манум. Это не обязательно, это же… ну, как любовь: или есть, или нет. Приходит не ко всем.
– Любовь?
– Дей-зи!!! Тебе надо отдохнуть. Да, у Ллгорн есть понятие, схожее с вашим, – любовь. А ещё – брак, дети и внуки. Всё. Спать!
Он грозно нахмурился и был вознаграждён ослепительной улыбкой, от которой захватило дух.
Дверь за ним закрылась. Дейзи осталась одна и через секунду ощутила какую-то пустоту вокруг себя, словно стало холоднее в комнате или убавилась яркость света. Она моргнула – вот он, синий канатик, вот Рей сидит в рубке, схватившись за голову… Есть отчего! Она успокоилась и через десять минут уже крепко спала в кровати, где могли с комфортом разместиться ещё парочка таких же девчонок.
Шегге Рей закончил расчёт всего маршрута, подготовил сообщение для Де-Неур, чтобы отправить его на выходе из прыжка, и, откинув спинку кресла, погрузился в раздумья.
Эта девочка за неполные сутки перевернула его мир. Он перестал быть тем, кем был до вчерашнего дня, и это необратимо. Осталось только понять, кем же он стал или станет и каковы теперь его цели.
Ал-Неур?