– И что? Она что, проглотила язык? Или не хочет говорить со мной? – проворчал Мессен. Он озадаченно смотрел на ребенка, которого держала на руках незваная гостья. – А этот ребенок откуда взялся?
– Ах, этот бедный малыш! – воскликнула сестра Поль. – Это новорожденный мальчик, которого я должна отвезти в сиротский приют в Фуа. Осмотрев вашу супругу, мадемуазель Лубе отвезет меня на вокзал.
Озадаченный Жан Мессен погладил бороду. Он еще не пришел в себя после смерти ребенка, но все же был поспокойнее. Ему было немного стыдно за свое поведение.
– Я приехала, мсье, – продолжала монахиня, – по одной простой причине. Мадемуазель Лубе попросила меня оказать ей эту услугу, поскольку полагает, что вы охотнее выслушаете преданную служительницу нашего Господа. Как я поняла, вы велели ей даже не приближаться к вашей ферме.
– Ба! В ту ночь я был сам не свой, надо признать, сестра, – признался Мессен. – Я десять лет ждал наследника, а мой сын родился синим, неподвижным… А ведь я молился, ставил в церкви свечи! Что вы хотите? Мною овладела ярость. Я потерял над собой контроль.
– Это ужасное несчастье, мсье. Но, возможно, Господь пошлет вам радость вновь стать отцом.
В эту самую минуту ребенок проснулся и, будучи голодным, засунул свой крохотный кулачок в рот. Жан Мессен жадно смотрел на него.
– Послушайте, нельзя, чтобы этот малыш громко плакал. От детского плача у моей жены сердце разрывается. А кто его родители?
– Его мать овдовела зимой. Она нашла себе место кормилицы. Семья живет в нищете, мсье. Могу ли я отойти в тень и попросить у вас стакан воды? Он хочет пить.
Анжелина следила за происходящим, сидя в коляске. Увидев, что сестра Поль и Мессен вошли в дом, она выбралась из экипажа и отвела Бланку в тень. Анжелина быстро привязала кобылу к дереву, поскольку ей на помощь не вышел никто из батраков. Затем она пересекла двор и постучала в открытую дверь.
– Входите! Входите! – проворчал хозяин дома.
Охваченная сильным волнением, молодая женщина вновь оказалась в просторной кухне, где ее принимали с радушием и уважением до трагических родов мадам Мессен.
– Здравствуйте, мсье, – примирительным тоном произнесла Анжелина, глядя прямо в глаза мужчине. – Мне хотелось узнать, как чувствует себя ваша супруга. Повитуха, достойная так называться, обязана навещать своих пациенток после родов, как и до них. По крайней мере, тогда, когда ее зовут, едва начинаются схватки.
– Не утруждайте себя, мадемуазель. – Жан Мессен вздохнул. – Моя жена все мне объяснила. Ребенок не спешил появляться на свет, но это ее не беспокоило. Я не могу ее упрекать. Ей так тяжело было хоронить нашего малыша! Поднимайтесь. Моя мать там, рядом с ней. Надо сделать так, чтобы у нее пропало молоко. Кажется, для этого надо есть петрушку.
– Да. И мяту тоже, – подтвердила Анжелина, направляясь к лестнице в глубине комнаты.
Анжелина поднималась по ступеням,