Венецианский бархат. Мишель Ловрик

как выражаются местные жители. Это означало, что пришло время убивать и поедать все, что быстро бегает и чья кровь достаточно темна, чтобы сделать из нее подливу. И мы жевали мясо оленя, дикого гуся и кабана – все они были залиты сливками и буквально плавали в них. Суп-пюре с грибами, белый соус с капустой, жидкий заварной крем, пирог с кремом и ревенем – везде были сливки. Я умоляла дать мне рыбу, и мне принесли какую-то вонючую штуковину, залитую желтыми сливками. Речная и озерная рыба отличается от морской, заявила им я, и отодвинула в сторону блюдо со сливками, словно избалованный ребенок, чем очень расстроила своего мужа.

      Он выглядел так, будто готов был взорваться. В душе у него кипели эмоции – гнев боролся с печалью, и печаль победила. Он отправился на конюшню, где нам разрешили сгрузить гроб с телом Иоганна, и оставался там некоторое время. По-моему, он разговаривал с братом о делах.

      Иногда, по ночам, у меня больше не был сил терпеть все это. Желудок мой бунтовал от такой кормежки. У меня начались колики, и я сворачивалась клубком на постели. Когда он возвращался в комнату, я лежала к нему спиной. Он всегда прощал мне мое хныканье и гладил меня, пока я не засыпала. Если среди ночи я просыпалась и чувствовала себя лучше, то мы занимались тем, что я называла «горной любовью», то есть суеверным манером отгоняли от себя страхи.