А вот холод оказался пока еще не так ужасен. Мы обматывали грудь пергаментом, чтобы сохранить тепло и избежать самого худшего. Зато ноги мерзли постоянно. Иногда по вечерам хозяйка какой-нибудь очередной гостиницы, сжалившись над нами, заставляла нас опустить ноги в таз с холодной водой, после чего кружками добавляла в нее кипяток, пока мы не начинали чувствовать их вновь.
Я возненавидела высокие горы. Меня тошнило от одного взгляда на них, и я много раз орошала бока моей лошади содержимым своего желудка. Да и для животных это место было неподходящим, и им приходилось претерпевать ужасные изменения, чтобы жить здесь. У всех коров, например, ноги с одной стороны были намного короче, чем с другой, чтобы они могли удержаться на крутом склоне. Это было неестественно, и здешняя земля походила на старую куртизанку, которая лежит на боку, а все у нее свисает и соскальзывает вниз. Я возненавидела мрачные ложбины и шрамы горных ущелий.
Постепенно я начала понимать, почему здешние жители придают такое большое значение Богу. Разумеется, мы, венецианцы, тоже верим в другой мир, но он столь же восхитителен, как и этот, и очень похож на него. Мужу я объяснила, что в ясные дни мы видим, как весь наш мир отражается в воде, и что в этом искрящемся и сверкающем видении и воплощено наше представление о рае.
В горах я не чувствовала, что стала ближе к Богу.
Я рассказала мужу о своих мыслях, и, наверное, только ради того, чтобы убить время, он затеял со мной спор. Мягкий и любящий, естественно.
– Нет-нет – в этом и проявляется воплощенное величие Господа, – настаивал он. – Это нечто вроде Голгофы на земле. Потому что когда мы боремся здесь, внизу, наши души и тела становятся чуточку ближе к раю небесному.
– Здешние места ничуть не похожи на созданные Богом. Эти горы выглядят так, словно какие-то гигантские чудовищные собаки рыли норы передними лапами, отбрасывая кучи земли.
Разумеется, об Альпах ходят жуткие легенды и предания. Здесь живут привидения и призраки. По вечерам в гостиницах и на постоялых дворах путешественники шепотом пересказывали нам страшные истории. Если мой муж вставал из‑за стола, они понижали голоса и наклонялись ко мне, дабы поразить меня новыми ужасными подробностями.
Но самое отвратительное заключалось в том, что Альпы, о чем известно даже в Венеции, буквально кишат самыми разными драконами – летающими, ползающими и просто дурно пахнущими. Нам рассказывали, что их видели многие уважаемые и достойные доверия путешественники, так что каждое новое столкновение лишь подтверждало ужасную правду о том, как выглядят альпийские драконы: голова рыжей взлохмаченной кошки с усами и сверкающими глазами, чешуйчатые лапы, змеиный язык и раздвоенный хвост. Передвигаются они на задних лапах, прыжками, как богомолы, или же, разбежавшись