Ну, трепло, воскликнул про себя Питиримов. Как будто никто не знает, как сам закладывает по вечерам. А что в вагончике живет, тоже понятно – ждет, когда трехкомнатный финский домик сварганят. Ну и жучяра!
Пучилов между тем потерял нить совещания, а потому снова начал говорить о безвременной кончине, о необходимости сплотиться, о повышении бдительности перед лицом вероятного противника… Питиримов сел, не веря своему счастью.
…В этот день майор впервые напился. Купив в ближайшей деревне Кепкино бутылку вонючего питьевого спирта по пять-пятьдесят, он развел его таежным снегом, и по пути в часть, тайком от всех выпил двести грамм, непрерывно икая, и хватая воздух непривычным к спиртному ртом. Он знал, что все беды позади. Смерть генсека делала мелким и ничтожным эпизод с изнасилованной собакой, выдвигая на передний план проведение разъяснительной работы и сплочение личного состава перед лицом агрессивного блока НАТО. Впереди были собрания, совещания, митинги, почины и планы.
– Но если я из такого положения вывернулся… – пъяно бормотал замполит по дороге домой среди сгустившейся весенней ночи, – так из любой беды выскользну! Все, баста! Кончились беды… прощай… люби-и-имый город…! Малая земля… великие дела-а-а…!
В час ночи, подходя к своему бараку, Питиримов обнаружил лежащее посреди тропинки бесчувственное тело, облаченное в офицерскую шинель с новенькими погонами старшего лейтенанта. Под влиянием теплых чувств он приподнял его, и спросил:
– Ты где живешь-то?
Поднятый офицер оказался в стельку пьяным и ответил вопросом:
– Рупь взаймы дашь?
– Рупь? Милый, да хоть пятерку! Хоть десятку! Для хорошего человека не жалко! Бери! Все бери! – с этими словами замполит выхватил из кармана пачку червонцев и сунул их в руки старлея, после чего, окончательно умиротворенный, вошел в барак.
Последние слова, которые слышал Чирик от своего первого хозяина, были:
– Дор-р-огу генеральному секретарю ЦК КПСС товарищу Питиримовууу!
Глава 2,
в которой Чирик узнает, кто такие «двухгадючники»
Старший лейтенант Глызов проснулся от чудовищного холода. Было темно и тихо, как в утонувшей подлодке. Он, не торопясь приходил в сознание, каким-то шестым чувством понимая, что ничего хорошего это не принесет. Постепенно Глызов уяснил, что лежит на чем-то жестком (очевидно – на полу), что на нем имеются ушанка, шинель и валенки, что в руке у него зажата пачка каких-то бумажек, и что вообще он – чертовски пьян. Да, какое там чертовски – просто «в дупель»! И тут вспомнилось вчерашнее…
Вова Глызов был призван в армию сразу после окончания строительного института в благословенном и теплом русском городе Воронеже пару лет назад. Шутница Судьба бросила зеленого, как майский помидор, Вовочку в суровую действительность стройбата, дав ему лейтенантские звезды, должность прораба сантехнического участка и