Стены крашены в серое. Под высоким потолком – электрическая лампочка на витом проводе, которая давала ядовито-желтый свет и делала ночь за окном похожей на жутковатую бездну. Вот и все убранство, даже занавески на окне нет. Развернуться практически негде, зато кабинет отдельный. Без шума и гама.
На троне правды восседала королева. Так, во всяком случае, в первый миг показалось Константину Константиновичу. Классический профиль девушки эффектно смотрелся на фоне черного провала окна. Длинная стройная шея, обрамленная пышным лисьим воротником дорогой шубы. Густые рыжие волосы – прямые, коротко стриженные, с остро обрезанными завитками у щек (кажется, тронь – уколешься) по моде, введенной эмансипатками с начала войны. Идеально прямая посадка, задумчивый взгляд, устремленный куда-то вдаль…
«Клеопатра! Истинная Клеопатра!» – невольно восхитился молодой человек. Но тут он увидел, что из-под шубы у королевы торчат ноги в грязных солдатских обмотках, обутые в разбитые башмаки, а руки притянуты к подлокотникам обрывками бельевых веревок, и очарование вмиг улетучилось. Как отрезало.
Появление Владимирова не произвело на девушку никакого впечатления. Она все так же задумчиво смотрела куда-то, словно не серая стена была перед ней, а неведомые дальние дали.
Чекист громко протопал сапогами и шумно уселся за стол напротив девушки. Она словно не заметила этого. Или вправду не заметила?
– Как тебя зовут? – громко, как для глухой, задал вопрос Константин.
Никаких эмоций.
– Слышь! Зовут тебя как?
Без результата.
– Ладно, – чекист вынул из ящика тоненькую папку, открыл ее, прочитал листок рапорта патруля и показания дворника Околесина.
Ничего не понял…
Перечитал еще раз.
Задумался.
Посмотрел на девицу.
Снова вчитался в рапорт…
– Неизвестная… – проговорил он и почесал затылок.
Девушка никак не реагировала.
– Что-то я не понял, – Владимиров отложил тонкую папку дела в сторону, потер уставшие глаза, встал и пристально посмотрел на девушку:
– Да кто ты такая, черт бы тебя побрал?!
Прямая спина, гордо вздернутый подбородок, взгляд вдаль – точка.
Костя немного поколебался, потом решительно снял трубку с аппарата и постучал по рычажкам.
– Коммутатор? Барышня, это Владимиров, соедините с Дзержинским…
Подождал немного, нервно стукая пальцем по столу.