Но что хорошо для зверя, не годится людям. Одержимые звериной Матрой порой неизлечимы. Не спасает даже уход во тьму. Если намерены жить в этом мороке дальше – им дают выбор – вспомнить о себе, либо вкусить счастье еще один, последний раз. Жена Невзора, Ида, о себе вспомнить не захотела.
Да, боролась с собой, да, пыталась сделать свою одержимость входом в иные миры… Но все тщетно. Любая боль, любой страх заставляли ее, закрыв глаза, страстно мечтать о счастливых временах забвенья. Таковы вайшьи, люди земли. Беда, если тело возьмет в них верх над духом.
Любой людской социум – это еще и про количество. Порой людские сообщества губила слишком легкая жизнь, подразумеваюшая возможность отказаться от деторождения, ровно как обязывающая к чрезмерному изобилию потомства… Не будем говорить и о толпах чужаков, ломающих строй жизни, истощающих ресурсы земли, куда они вторглись… Это мера, которая господин, которую так трудно понять зверю в нас…
– Я со скорбным даром, Невзор.
Склоняет голову, протягивает широкую черную ладонь. Ощутив тяжесть мошны с дарами, усмехается, встряхивает головой.
– Вон оно как… Не ждал…
Узнает кузнец свое изделие даже в слоях ткани и кожи. Осторожно кладет на стол, разворачивает.
– Один из моих лучших.
Тесак по имени Кара поблескивает в отсветах горна.
– Упокой его боги. Храбрый был витязь, веселый… Думал заживется.
Разглядывает на свет Нагу. Осторожно ведет пальцем по лезвию.
– Ишь, ведь! Змеиное искусство! Поменялись, значит… Побратимы.
Со стуком кладет клинок на стол. Махает рукой – да ну его все к бесу! Бредет прихрамывая к ларю, что в углу кузницы. Из-под крышки – блеск металла. Осиротев, клинок возвращается к истоку… Целый ларь…
Впрочем, о чем я?
– Может вернутся? Братья-то? Тата?
Хитрый этот Невзор. Глядит искоса, глаз прищуря. Кузнецам многое знать дано…
– Не вижу пока, Невзор. Их выбор.
– И то… Кто знает, что боги выберут…
Этакое чучело! Все знает! Даже любопытно его разглядеть, медведя. Такой вот, представьте. А я тут его утешать пришла…
– Не грусти, Невзор, скоро твоя жизнь изменится. И тебе придется выбор делать.
Молчит, глазом косит, ус еле заметно поднимает ухмылка.
– Как скажешь, тата. Тебе видней.