То есть сейчас ситуацию видит совсем другой человек, с перезагруженной после сна системой. Так может быть?
– Скажи, Ратна, что это, погружение во мрак? Долгий сон?
– Не совсем.
Ратна улыбалась. Ее перебили на полуслове нелепым вопросом. Совсем не по теме. Значит, не слушают и не вникают. Но жрице полагается быть снисходительной. Хотя даже и не сверхчеловечице понятно, что на том конце провода не в себе – толком не проснулись, не собрались в кучку и не вполне понимают, где оказались.
Ласково провела по руке, поправила подушку и продолжила:
– Во мраке ведут.
– Это какая-то мистерия под дурью?
– Нет. Это именно сон, просто он снится не одной тебе.
– А так можно?
– Во мраке нужно. Надо помочь понять себя, свои порывы и страхи. Найти их причину. Засыпают два человека и видят один сон. Сильный ведет в нем слабого.
– И меня тоже кто-то вел?
– Вел. Ты любопытна нам. Тебя вели двое. Я и мата, глава жреческого сообщества нашей общины.
– Это вы так лечите, ну если там, в ауре, что-то поломалось.
– Да.
Ратна склонила голову набок и солнечно улыбалась. Даже говорить расхотелось. Этакое живое счастье, остается только завороженно любоваться… Интересно у нее это тоже сценический образ? Однако, говорить надо. Соображать сквозь вату и говорить. Все точки над и должны быть расставлены.
– Ты говоришь – Сар что-то сломал во мне, покалечил.
Ратна усмехнулась.
– Ты сама догадываешься, знаю. Он привязал тебя, лишил выбора. У вас это называется эгильет. Изрядное, надо сказать, непотребство даже в ваше время.
Молчала с минуту, задумчиво глядя в темный угол.
– На деле суть такого действа сродни убийству, лишает пути. Отбирая свободу медленно убивают, разрушают и корежат сперва поле, потом тело.
Теперь уж захотелось хохотнуть самой, но получился глухой хрип.
– Ты сама спала с этим Саром. Даже без всякого колдовства, есть хотя бы одна женщина которая может перед ним устоять?
Ратна серьезно, даже сердито взглянула.
– Тяжелая судьба часто отрицает все дары внешности. Будь сколько угодно красивым – не заметят. Но не вини его, – взгляд Ратны потеплел, улыбнулась, – не ведал, что творил. Есть в Кама-ряде запретные области, в них не стоит падать в пламени чувств.
Помолчала, покачивая головой, потом добавила тихо:
– Говорю же, болен.
И опять как о живом человеке… Но для верности надо спросить.
– Он жив?
Ратна молчала некоторое время, опустив ресницы. Подбирала слова? Выдумывала