– Светик разукрасила.
Он хохочет, а Зефирка давит на мою грудь, пытаясь выбраться из хищной хватки. Я не поддаюсь.Мне мало. И прижимаю ее сильнее. Наслаждаюсь теплом.Только укоряющий взгляд Барха заставляет меня ее отпустить. Зефирка вываливается, поправляя на лету прическу, и падает обратно в кресло.
– Это ты в честь моего ДР такая красивая? – скольжу взглядом по ее платью, пересчитывая сердца.
– Мы со Славой сегодня идем в театр. Там его сестра играет в спектакле, – Зефирка очерчивает руками свою талию, как бы благодарит платье за комплимент.
А я-то думал… Барх кивает и тянется ко мне с раскрытой ладонью.
– С днюхой, бро, – он тоже меня обнимает. И его я крепко обхватываю, чтобы утешиться. Прикола ради даже кладу голову ему на плечо, как девица, и закрываю глаза.
Зефирка хихикает, стараясь сильно не расходиться, а то Регина Антоновна нас всегда палит.
– Отлипни, теленок, – смеется Барх и отпихивает меня.
Грубо, вообще-то.
– Мне не хватает любви, – совершенно искренне это говорю, опускаясь в кресло. – Могли бы и поделиться.
У них-то ее хоть отбавляй. А я завидую.
Барх поднимает бейсболку и заправляет отросшие волосы назад. Рожа довольная до безобразия. В зеленых глазах даже светятся золотые кольца, которые обрамляют его зрачки. Необычная особенность. Зефирка, наверное, только в это и влюбилась. А так он ничем не лучше меня. Ну да, диджеит еще круто и музыку создает классную. Но как человек-то… тоже ниче. Ладно, я смирился.
– И у тебя любовь наклевывается, – Зефирка играет бровями, давя широченную лыбу. – Ты, конечно, на мелочи не распыляешься. Тебе сразу ректорскую дочку подавай!
Они переглядываются, смеясь. Я кошусь на Зефирку с унылым видом. Как Сквидвард из «Губки Боба Квадратные штаны». Мне вот не смешно.
– Вы угораете, а я на грани отчисления, – достаю шопер и выкладываю из него все вещи на стол. – Воронцова, кажись, того. Смотрите, что она держит в своем альбоме.
Я высовываю блокнот, раскрытый на странице с фоткой парня, у которого проколоты глаза. Барх его тут же подхватывает и вытягивается в лице.
– Хе-хе, Кирыч, походу, следующим будешь ты.
Барх сначала внимательно разглядывает фото с изуродованным пацаном, а потом оттягивает от себя, как что-то радиоактивное.
– Сбегай, покрестись, пока тебя не прокляли, – Зефирка кивает на окно.
Раздается звон колоколов неподалеку. Я укоряю ее глазами. Все стебется надо мной.
Она отбирает блокнот у Барха и вглядывается, приближая фото к лицу максимально.
Да, неудобно, когда нельзя позумить10.
– О, это же Брусевич, – Зефирка округляет глаза и ахает. – Блин. Крипово немного.
Меня это совсем не обнадеживает. Я беру фотографию и еще раз ее рассматриваю. Что пытаюсь понять? По глубине прокола, насколько Воронцова ненавидит человека на фото?
– А