Моя жизнь – сплошной трэш. Хочется просто свалиться в кровать лицом в подушку и задохнуться уже.
– Ладно, все. Окей. Отпусти только.
Я, наконец, одергиваю руку и резко разворачиваюсь, чтобы поскорее отсюда смыться.
– Так мы общаемся? – слышу в спину.
Сейчас у меня нет моральных сил на Валентина. Завтра, может, найдутся. Короче, потом поговорим. Достало все. Я молча ускоряюсь и быстро сворачиваю за здание.
Блин, Слава позвонит, а я буду в паршивом настроении. Надо же так. Аркгх!
Но Слава не звонит. Проходит день. Проходит ночь. Неделя. Месяц. Год.
Глава 6.
Оказывается, без Славы можно существовать. Вполне себе. Даже смеяться иногда и залипать на красавчиков в школе. Правда, быстро терять к ним интерес, поняв, что они – не он и даже не похожи.
Подготовка к ЕГЭ и поступлению помогают мне держаться. Папа весь год учит меня азам рисования и другим необходимым художнику знаниям для вступительного испытания. Оказывается, выводить четкие линии на бумаге или в фотошопе* не так-то просто. Ненабитой рукой выходят только дрожащие каракули. Зато с цветом и композицией дела идут гораздо лучше. Папа говорит, что я интуитивно чувствую эстетику, и гордится собой, типа мне от него перешло, вместе с генами.
Учеба – отличная терапия. Мозг набивается кучей новой информации. Плохие мысли сами собой вытесняются. Я почти уже не плачу по ночам, когда думаю о Славе и мучаюсь вопросом, почему он не позвонил тогда.
Мне долго казалось, что дело могло быть в моем поцелуе с Валентином. Хотя нас никто не мог там видеть, вроде как. И Ксюня об этом ничего не знает. И я Валентина сразу отшила. Если бы Слава узнал, он как минимум спросил бы меня обо всем, и я бы ему рассказала правду. Но он даже не захотел спросить, значит, я была ему не важна. В конце концов, он получил от меня все, что мог. Я ведь полностью ему отдалась. Наверное, прибыв в столицу, понял, сколько красавиц упускает, и решил просто слиться. Даже объясняться не пришлось. Удобно.
Мне достаточно знать, что он благополучно добрался до Москвы и успешно прошел первый курс. Ему так понравилось, что он даже на лето не стал возвращаться, а остался там диджеить в ночном клубе. По крайней мере, семье он именно так объяснил свой неприезд. Поэтому Бархатовы, все втроем, ездили к нему в Москву на пару недель, как ездили и на Новый год. Слава сам за год в Питере ни разу не появился. Или я об этом не знаю. Мне теперь не положено.
Я тоже Ксюне запретила говорить ему обо мне, хотя уверена, что он и не интересовался. Мы уже с полгода его не обсуждаем. Или больше. Вообще никак не упоминаем то, что было. Мне до сих пор больно, а ее достало. Первый месяц она пыталась заставить нас со Славой созвониться. Но он игнорировал все ее просьбы и легко распознавал уловки. А я тупо смирилась с тем, что Слава не хочет меня ни слышать, ни видеть. Утешаюсь только тем, что поговорить он со мной не захотел, потому что ему все-таки стыдно.