– Программа называется «Управление в аудиовизуальных индустриях». Только в московской Асишке* такая есть, – у Славы аж глаза загораются. – Короче, это на стыке музыки и видео, фестивали всякие крутые смогу устраивать. «Тумороулэнд»* будет нервно курить в сторонке, когда я выпущусь.
Мы все втроем смеемся. Дальше Слава много рассказывает об этой программе и мечтает о перспективах, которые его ждут. Он, действительно, сильно воодушевлен. О Питерской программе он так не отзывался. Только почему-то со мной Слава не делился своими мечтами. То есть мечтами как раз делился, а реальными планами – нет. Мне даже обидно. Я ведь думала, что достигла с ним близости на уровне семьи, а, оказывается… Все это знали, а я даже не слышала.
Целый час уходит на завтрак. Родители допрашивают Славу по учебе и всяким бытовым вопросам, проверяют, все ли он собрал, дают указания, как действовать в Москве, чего опасаться, о чем позаботиться в первую очередь.
Я за Славу не переживаю. Он ответственный, коммуникабельный, уверенный в себе – точно не пропадет, точно не в Москве, где миллионы жителей. Мне кажется, из любой передряги его вытащит либо язык, либо талант, либо харизма. Родители тоже наверняка это знают, но, видимо, не могут не беспокоиться.
После завтрака, оставив грязную посуду на столе, мы все быстро собираемся и выдвигаемся к вокзалу. У Олега Михайловича большая машина, вместительная. Даже втроем, я, Слава и Ксюня, мы на заднем сидении помещаемся вольготно. Едем недолго, но я ловлю каждую минуту, чтобы успеть наобниматься со Славой. Липну к нему, как жвачка. И вдыхаю поглубже его аромат «Love is», чтобы запастись, хотя бы ненадолго. Он целует меня в голову и гладит по руке. Мы друг на друга не смотрим, но у меня стойкое ощущение, что все равно видим друг друга. Странное и приятное чувство.
Поезд уже ждет на пути, когда мы приезжаем на вокзал. Слава идет первым и останавливается у своего вагона. Отправление через пять минут.
На перроне висят старинные часы с фигурными стрелками и римскими цифрами. Я отсчитываю секунды, как будто жду взрыва. Или конца света.
Да, так и есть. Слава, мое солнце, вот-вот зайдет в темный вагон и пропадет за горизонтом, погрузив меня в долгую ночь. Даже в Заполярье не так уныло, как у меня внутри.
– Ну все, – Слава произносит это легко и с улыбкой, а мне слышится судейский приговор к смертной казни. – Не скучайте тут.
Он оглядывает всех по очереди, на мне останавливается и вздыхает. Ксюня первой кидается его обнимать.
– Ты там без нас не скучай.
Слава крепко ее обхватывает и приподнимает. Оба смеются. Потом Елена Анатольевна закутывает его в свои материнские «крылья» и целует несколько раз в щеку.
– Давай,