После секса жизни нет. Глеб Дибернин

потом – пошла. Внутрь. В ритм.

      И именно в этот момент он подошёл.

      Простой. Высокий. В футболке без надписей. С глазами «я не знаю, как танцевать, но очень хочу быть рядом».

      – Ты красивая, когда не думаешь, – сказал он.

      Она рассмеялась.

      – Я почти всегда думаю. Это профдеформация.

      – А можно – просто быть? Не отвечать. Не анализировать. Не угадывать. Просто… быть?

      Юля вдруг ощутила, что давно никто не предлагал ей покой. Все просили – анализ, совет, плечо.

      А этот – просто взгляд. И пауза.

      Они не поцеловались. Они просто стояли.

      Под светом. Под басами. Под небом, которое никто не замечал.

      И Юля вдруг подумала:

      «Я не обязана быть функцией. Я могу быть ощущением. И мне это подходит».

      ***

      За столом:

      – Ты флиртовала! – с восторгом сказала Ася.

      – Я – дышала, – поправила Юля. – И он – не мешал. И этого хватило.

      Катя усмехнулась:

      – Иногда лучший контакт – тот, где тебя не трогают. Просто… разрешают быть.

      Ольга постучала бокалом:

      – Тост.

      – За кого? – спросила Юля.

      Ольга сказала:

      – За то, что мы сегодня не вспоминали их. А жили – себя.

      Пледы. Пицца. Подушки. Лампа, которая светит как полусон.

      Вино – не пьяное. Уже почти молитвенное.

      Они лежали, облокотившись друг о друга, как каркас одной большой, усталой женщины, у которой в груди – всё: смех, смерть, страх и… место.

      – Я раньше думала, – сказала Юля, – что умру, когда сердце остановится.

      А потом поняла: смерть начинается раньше. Когда перестаёшь ждать. Хочешь – но без желания. Дышишь – но без вдоха.

      Катя выдохнула.

      – Я знаю. Я давно живу по плану. Дела. Клиенты. Обыски. Суд. А в душе – только тишина. Не покой. А отложенный звонок.