Они ютились в заброшенном секторе обслуживания монорельса, когда пришел заказ. Голографический проектор мерцал, создавая фигуру в безупречном костюме, чье лицо скрывала маска из гладкого, переливчатого обсидиана. Он назвался Мистером Силком. «Лорд Бомон из "Версаль-Прайм Консолидейтед", – голос Силк был синтетически ровным, безэмоциональным. – Его личное хранилище данных, "Соляриум". Внутри – прототип ключа доступа, известный как "Флёр-де-Лис". Он открывает не просто счета, а всю частную сеть верхушки ВПК. Мне нужен этот ключ. Сроки – три цикла. Оплата… изменит вашу жизнь».
Сайлас чувствовал, как холодок пробежал по позвоночнику, имплантированному много лет назад. «Соляриум» Бомона был легендой – цифровой бастион, который никто не осмеливался штурмовать. Йона хрустнула шейными сервоприводами. «Изменит жизнь – это обычно значит, что мы ее лишимся». «Риск пропорционален награде», – отрезал Силк. Сумма, появившаяся на проекторе, заставила даже Йону присвистнуть. У них не было выбора. Долги, преследователи, изношенные импланты – это была их единственная карта.
Подготовка была адом. Сайлас сутками не вылезал из Сети, его аватар – призрачная, мерцающая фигура – прощупывал внешние контуры защиты «Соляриума». Йона изучала чертежи шпиля Бомона, системы физической безопасности, маршруты патрулей кибер-церберов. Каждый найденный ею изъян в обороне стоил Сайласу часов кодинга эксплойтов.
Ночь ограбления встретила их ледяным ветром, хлеставшим по стеклу и металлу Верхнего Города. Йона, используя магнитные перчатки и тросомет, поднялась по технической шахте на сотый этаж башни Бомона. Сайлас следовал за ней, его тело было лишь обузой для разума, уже подключенного к портативному деку. «Чисто, – прошептала Йона в вокс-канал, нейтрализуя инфракрасный барьер. – Но датчики давления в полу. Иду по кабельным лоткам».
«Соляриум» оказался сферическим залом, в центре которого парил кристаллический пьедестал. На нем покоился небольшой, изящный чип – «Флёр-де-Лис». Но путь к нему преграждал «Черный Лед» – агрессивная система контрвторжения, способная превратить мозг хакера в яичницу. «Вхожу», – выдохнул Сайлас, и его сознание провалилось в кипящий океан данных.
Виртуальное пространство «Соляриума» было кошмарной имитацией садов Версаля. Код здесь обретал форму. Хищные алгоритмы-го гончие с клыками из битого стекла неслись на его аватара. Сайлас возводил стены из защитного кода, уклонялся, контратаковал собственными программами-охотниками. Каждое столкновение отдавалось физической болью, кровь стучала в висках.
Тем временем в реальном мире Йона столкнулась с проблемой. Бесшумная тревога. Двери «Соляриума» блокировались. Из стен выдвинулись турели, а в коридоре послышался тяжелый топот боевых экзоскелетов охраны. «Сайлас, у нас компания! И они не для чаепития!» – прорычала Йона, активируя плазменный клинок на предплечье