И когда он все это заготавливать с женой успевал? Правда, некоторые бутыли у него хранились уже много лет, но не пропадали, температурный режим все сохранял.
– Пойдем, пойдем, – наставительно подтолкнул к открытому подвалу Михаила Чиж. – По лестнице из двадцати ступенек он, несмотря на свой шестидесятипятилетний возраст, спустился, как белка с дерева, легко и быстро. А вот Михаил чуть не споткнулся о третью ступеньку, да повезло – было за что уцепиться обеими руками и удержаться – за дверцу подвала.
В овощную комнату не зашли, через хранилище соков Чиж потащил гостя в следующее помещение, где занимался обработкой шкур. У левой стены стоят три деревянные бочки, плотно закрытые крышками. Ткнув рукой в первую, Чиж сказал:
– Витькина жена заказала десять шкур медвежьих, рысьих, росомах для своих ресторанов, оладь ей в душу. Здесь две медвежьи шкуры лежат, позже займусь ими, пусть солятся, уж больно жирные, оладь им в душу. А там, – он показал рукой в угол комнаты, – шкура росомахи и рыси, той самой, что Цэску поцарапала, оладь ей в душу.
– Браконьеришь?
– А как жить в этом мире, нищенствовать на пенсии, что ли, оладь им в душу? – резанул в ответ Чиж. – Сам-то писака, а живешь впроголодь. Что, не так?
– Да, Володя, не обижайся, – вздохнул Михаил, – это я так, к слову.
– Ладно, нашел к чему липнуть. На медведя у меня лицензия была, второго с Саней добыл, что плотником в СМУ-2 работает. Подарил он ее мне, оладь им в душу. Со своим выводком наступил на медведицу, та всех щенков, кроме Цэски, задрала и идет на меня, оладь ей в душу. Я ее из карабина – первым патроном, вижу, в сердце попал, потом – вторым. Вот, оладь ей в душу, как железная, прет и прет на меня. Так уже не думая, остальные все пули в ее грудь вложил, в двух метрах от меня упала! Все, думал, последняя охота, а сам и шелохнуться не могу, прирос к земле. А когда упала, сам рядом с ней.
Санька думал, что задрала она меня, кричит, визжит, оладь ему в душу. А я поднимаюсь и не слышу его, представляешь? Смотрю, он на коленях, оладь ему в душу, передо мной стоит, глаза навыкате, безумные. И только тут стало до меня доходить, что я жив. Щупаю свое лицо, все нормально, смотрю одежду – тоже, а как понюхал – все понял, представляешь, вот как испугался. Стыдуха была. – Чиж присел на чан и искоса посмотрел на Михаила. – Так вот, зачем я тебя сюда привел. – И смотрит с таким вниманием на гостя, будто хочет от него получить подсказку.
– А, вспомнил. – И, присев у бочки, засунул руку за нее и вытащил деревянную коробку. В ней длинные черные тонкие досочки с неровными уголками. – Витька говорит, это клейма.
Михаил взял несколько «палочек» и, тут же почувствовав кожей пальцев их сыроватый