Папа по выходным прорабатывал топографическую карту, чтобы безошибочно ориентироваться на местности. Дедушка Миша экзаменовал его, ставя все более сложные задачи типа: куда может пойти ребенок, потерявшийся в овощных рядах на местном рынке семь минут назад? Папа, практически с завязанными глазами, должен был сориентироваться на местности, далее при помощи волонтеров (телефоны прилагались) окружить указанный квадрат, в краткие сроки определить по азимуту местонахождение объекта, отрезать пути к отступлению, блокируя соседние улицы и победоносно завершить операцию по возвращению меня в лоно семьи.
Телефоны, адреса, лица волонтеров папа должен был выучить наизусть и отвечать ночью без запинки. Во всю мою одежду, включая трусы, вшивались записки с адресом, телефоном, группой крови и благодарностью за оказание помощи при поимке особо любимого внука и сына.
Заставив Самуила разослать мои фотографии в профиль и анфас в обком, райком, милицию, больницы, ветеринарные лечебницы и даже зачем-то в кожно-венерологический диспансер, деда Миша наконец слегка угомонился. На едкую папину иронию, типа: «Вам бы диверсии в тылу врага готовить!» – отмалчивался, а если папа совсем зарывался, то многозначительно поглядывал на камин, намекая, что папа может и вообще никуда не поехать. Мол, и так скрепя сердце доверяю самое дорогое.
Я наблюдал за сборами свысока – во всех смыслах этого слова. Выше был только падший ангел. Дело в том, что я давно начал уговаривать родителей пустить меня в поезде на верхнюю полку. Мама была категорически против, а папе я так надоел своим нытьем, что он сдался и для тренировки, а скорее всего, чтобы я не нудил, запихнул меня на верх «Хельги» с книжкой и одеялом. Оттуда я и подавал критические реплики под молчаливое одобрение падшего ангела.
На совершенно безобидный вопрос: «Зачем нам на море трехтомный справочник по инфекционным болезням?» – на меня шикнули, сняли сверху и отправили к Гришке, чтобы я не мешался под ногами.
Тот порасспросил меня о сборах. Потом мечтательно закатил глаза:
– Да, завидую тебе, поедешь поездом на верхней полке, с песнями.
– Сурок годится? – полюбопытствовал я.
Мне казалось, сурок-хорек, который путешествует из края в край, будет очень уместен.
– Ну, нет в тебе романтики! Ты же не идешь, а едешь. Это