Глава XVIII. Кошмар в доме горшечника
Покинув гостеприимный дом Авака Курима, Льенар отправился на базар. Немного поплутав, он нашел лавку Баху и, заглянув в нее, громко поприветствовал горшечника:
– Аман с тобой, Баху, друг мой!
– О! Ли! Аман с тобой! – обрадованный Баху бросился обниматься. – Куда ты ушел? Я обиделся на тебя! Не попрощался! Заходи, садись! Выпьем чаю?
Льенар понял не все, что сказал Баху, но общий смысл уловил и от надоевшего чая наотрез отказался.
– Баху! – обратился Льенар. – Найди для меня аграсы. Можешь?
– Аграсы? – переспросил Баху, изображая, что пьёт, и закатил глаза.
– Да, – Льенар рассмеялся и повторил за ним. – Пить хочу!
– К вечеру могу достать.
– Сейчас найди! – умоляюще попросил Льенар.
– Сейчас… – Баху на секунду задумался, нервно покусал губу. – Дорого, – наконец выпалил он. – Твой золотой!
– Хорошо! – согласился Льенар.
Он постучал пальцем по кувшину внушительных размеров и показал два пальца. Баху кивнул, пригладил волосы и вышел из лавки. Осторожно выглянув из-за полок, заставленных глиняной посудой, Льенар проследил за ним взглядом, и, убедившись, что торговец скрылся за углом, юркнул под прилавок. Улегшись на бок, он вынул из кладки стены камень и запустил в открывшуюся полость руку. Из неё он достал небольшой кожаный мешочек, вынул из него два перетянутых шнуром кошелька и сунул их за пояс. Секунду поколебавшись, добавил к ним третий, вынув из него пару золотых и припрятав в широком рукаве. Вернув на место мешочек и камень Льенар сел на низкий табурет и, откинув голову, закрыл глаза.
Звуки базарной площади доносились до него через открытую витрину. Деловито гудели женские и мужские голоса, звенел детский смех, гремели деревянные колеса тачек, пронзительно свистел точильный круг напротив лавки Баху, и зазывала, повторяя много раз, высоким голосом что-то кричал на кхали: «Бе пакхи лу шерпам! Бе пакхи лу шерпам сани!»
«Если это ты… – шепотом сказал сам себе Льенар, – я тебя достану! Достану! И никуда ты не денешься от меня. Никуда…»
Через пару мгновений он задремал, голова его склонилась к плечу, а с губ снова сорвалось: «Никуда!»
Он вновь стоял в пустыне, но на сей раз на самом гребне высокой дюны. Тут, над бескрайними песками, солнце нещадно жгло плечи. Пекло ощущалось даже сквозь рубашку кхальского покроя. Оглядываясь по сторонам, он не видел ничего примечательного. Глазу не за что было зацепиться в море песка. Единственное, что он заметил, была небольшая темная точка, двигавшаяся в его направлении. Льенар всматривался в нее до ломоты в глазах, силясь разобрать, что это может быть. Точка приближалась и увеличивалась в размере слишком быстро для человека. «Зверь…» – наконец пронеслась в его голове не сулящая ничего хорошего догадка. Ноги сами сделали пару шагов назад, из-под них заструился песок, заставив его взмахнуть руками, удерживая равновесие. Он огляделся