Приближался рассвет, когда я бросил нож и побежал в лес, куда глаза глядят, оставив в доме блудливой несчастной Анаис суму и золотые монеты, которые могли бы скрасить мне жизнь на ближайшие пять лет. Я просто бежал в надежде, что золото попридержит братьев Анаис, а может, и вовсе послужит откупом, и кровожадные, мстительные братья не станут преследовать меня. И чудо пришло мне на помощь. И если в первый раз мертвецы не выручили меня, хотя выручали таких же как я несчастных, попавших в сети блуда девицы Анаис, то на этот раз тела героев, сложивших головы за свою веру и свой народ, помогли мне – мне встретилась телега с покойниками, которых решено было предать земле в другом месте. Поддатый расслабленный возница с самодовольной улыбкой и хитрыми глазами любезно согласился подвезти меня до городского погоста, я заскочил в телегу к холодным телам солдат и вместе с ними отправился в путь: они в последний, а я, вроде как нет. Но братьев я иногда вспоминаю и нервно оглядываюсь, если слышу за спиной низкие грубые голоса.
А Анаис была прекрасна! Прекрасна и ужасна своей судьбой.
Глава XII. Лечение по-деревенски
Авак дослушал историю Оливера и молча принялся убирать со стола.
– Что? – удивленно спросил Оливер. – Не понравилась история? Ничего не говоришь! Плохая история?
– История интересная, – кивнул Авак, – но ты прав, сложно в нее поверить. Столько хубу за один рассказ!
– А нам вот, на нашем острове трудно поверить в то, что люди на себе землю пашут и не могут запрячь двух волов. Им, видите ли, жалко животинку! Да я, если кому на Пэй расскажу – засмеют. И знаешь, что еще скажут? Как вас назовут? Идиотами! Вот так, брат! А веру вашу я очень уважаю. Даже подумывал принять ее. Но отказался, потому что не смог бы работать и сдох бы в канаве.
– Не сдох бы. Аман тебе помог бы. Он всем помогает, за всеми смотрит, потому что мы и есть он. И я, и ты! Просто, ты болен. Ты слеп и не видишь истины.
Крестьянин скрылся за дверью и Льенар, до того безучастно слушавший долгий рассказ Оливера, ибо ничего не понимал, наклонился к нему и шепотом спросил:
– Все нормально?
– Ты о чем?
– Ты так долго что-то говорил, теперь он ушел… Все хорошо?
– Да – Оливер криво улыбнулся. – Все хорошо! Я сделал заказ на ужин.
– Такой длинный?
– Да, я, знаешь ли, привередлив в еде. Не ем, что попало! Люблю, чтобы рис проварился как надо, чтобы специи – только лучшие. Ну и так далее! Потом он еще немного препирался насчет…
Но тут вернулся Авак со сложенной чистой белой материей и тазом, и Оливер замолчал, глядя с непониманием на крестьянина. Авак застелил стол и поставил на него таз. Снова ушел и вернулся с кувшином и лоскутами тонкой ткани, на которых лежали засушенные травы.
– Давай руку, – приказал он Оливеру, – городские не умеют лечить ожоги. – Он полил на повязку воду и стал очень осторожно её разматывать, периодически вновь смачивая тряпицу, – Шуарвали туманит