Я наблюдаю все будто на экране, не способная никак повлиять на происходящее.
Со встречной полосы, стараясь обогнать грузовик, вылетает MINI Cooper13 на скорости, которая едва ли поддается измерению. Вижу перед глазами яркий свет, который стремительно приближается, и в голове не укладывается, как он мог не увидеть приближавшиеся огни нашей машины на неосвещенной трассе. Как можно было быть беспечным и не осознавать опасность обгона многотонной фуры.
MINI Cooper задевает машину брата, стараясь уйти от лобового столкновения, нас разворачивает и ведет по скользкой после дождя дороге прямо в кювет.
Всего мгновение отделяет нас от вечности, но еще слишком рано.
Непристегнутая, как и всегда, я вырываюсь из своего кресла, чтобы уберечь от удара об отбойник Ники. Я стараюсь прикрыть его своим телом, обхватываю голову руками, чтобы ничто не причинило ему вред.
Мной руководит какой-то первобытный инстинкт защитницы, не представляю, откуда он взялся. Я никогда не была той, кто спасает других вопреки инстинкту самосохранения.
Слышу, как что-то взрывается, и из машины начинает валить дым.
Я стараюсь дышать глубже и не потерять сознание. И вижу перед собой лишь синие, как океан, глаза с серебряными, будто звезды, вкраплениями и чувствую только боль.
Снова.
* * *
– Черт! – вырывается откуда-то из глубин, и я слышу свой голос, кажущийся совсем не моим.
Пытаюсь открыть глаза, но они совершенно не подчиняются. Я скорее чувствую яркий свет перед собой. Испытываю боль, как будто внутри все сжато тисками, губы пересохли, и я точно ощущаю всем телом, что уже лежу не в машине. Снова предпринимаю попытку открыть глаза, но они слиплись и едва поддаются моим усилиям.
– Ужасно выглядишь, красотка, – слышу я отдаленно знакомый голос и еще сильнее стараюсь разлепить глаза.
Открывается один, следом второй, но веки такие тяжелые, что не дают мне возможности разглядеть человека, находящегося рядом. Слышу свои стоны, пока снова заставляю себя открыть глаза, и мне кажется, что я даже хватаюсь за то, что подо мной, чтобы держаться, но, возможно, это рисует мне лишь мой больной мозг. Наконец я заставляю свое тело подчиниться и настраиваю глаза, чтобы увидеть того, чей голос показался мне знакомым.
Передо мной вид обычной больничной палаты, я вижу свою ногу в гипсе, привязанную к чему-то, видимо, чтобы я не шевелилась. Какие-то приборы, мигающие и издающие неприятные звуки. Свет слишком яркий, и мне не нравится это ощущение от него. От окна тоже слишком светло, и я морщусь. Вижу