Внутри у Лукьяновой органы сжались в комок от холодной улыбки Барс. Она была права. И молчание Вероники стало проигрышем. В зале похолодало.
– Ничего личного, – Эмма неожиданно включилась в диалог. – Как и сказала Алиса – не наш уровень.
Сказано это было с таким зубодробящим безразличием, с такой пренебрежительной интонацией, что у Лукьяновой, Громов видел, челюсть свело. Он замечал ее взгляды в сторону Эммы: почти ревнивые. Алиса хоть и пассивно враждовала с Вероникой с передышками на лицемерную дружбу, давала ей то, без чего Лукьянова, сколько не отрицай, не могла жить. Внимание. Эмма, в свою очередь так отчаянно требовавшая того же от Гриши, отрезала Веронику от себя по всем фронтам.
Сейчас – при всех – таким игнором ее просто высмеяла. Гриша увидел по еле ощутимому движению плеч, как натянулась внутри Лукьяновой пружина. Она сделала еще один шаг вперед. Пошла в наступление.
– Ты кайфуешь от этого, да? – Чем-то вне себя она заставила Эмму обратить на нее внимание.
Купер улыбчиво прищурилась.
– Есть немного.
Легкое согласие. И очередная победа. Но Вероника уже завелась. Темперамент кипел в ней, выплескивался. На защиту границ пришли все собранные за последние недели аргументы: грубость с Лизой, навязчивость, тупость и снисхождение Эммы там, где об этом не просили. Веронику прорвало.
– Таких, как ты, я тоже знаю, – гордый подбородок и руки в бока, – ты думаешь, что перед тобой все двери открыты, – Эмма смотрела на Лукьянову не мигая, а Вероника продолжала. Ее уже попинала жизнь, острые на язык девочки ей давно не были страшны. Вероника проживала ситуации и страшнее. – Только представь себе, за дверями школы никому не интересна твоя спесь. Интересно лишь, какой ты человек. А персона ты, честно говоря, так себе.
«Скамейка запасных» задохнулась. Вероника озвучила то, что все хотели сказать, но не решались. И победила. Не в войне, но в том, что Эмма в обсуждение была уже втянута гарпуном. Эмма прищурилась уже без улыбки.
– Какой тонкий переход на личности, – с прозрачным сарказмом хмыкнула она и взглядом Лукьянову уже не отпустила. – По теме, – она окинула широким жестом спортивный зал, – аргументов не осталось?
Унизительный, красивый ход. Громов безоценочно готов был аплодировать, если бы не испытывал отвращения к распеканию. Но Вероника попереть свои границы не дала.
– Удобная позиция манипулятора, Эмма, – спокойно парировала Лукьянова. – Как