«Точно!» – пронеслось у него в голове. – «Где эта скотина?»
Скотиной был мопс, доставшийся ему от последней жены. Владелец футбольной команды любил рыбок, а собак не переносил на дух. Потому последняя жена, которая сама без разрешения притащила живность в квартиру к Кириллу, не задумываясь, оставила псину ему в подарок. Кирилл подумывал сдать её в приют для бездомных животных, но руки как-то не доходили. Потому он продолжал таскать псу корм из магазина и выгуливать, когда два, когда три раза в день, а когда и ни одного, как за прошедшие сутки. На такой случай, для кобеля валялись тряпки в лотке возле унитаза. Животное, конечно, стрессовало в такой ситуации, но исправно ходило на импровизированную подстилку.
Прошлая жена назвала пса «Тень». «Неважно, что имя не мужское, зато красивое», – объяснила она, – «Я до десятого класса тоже думала, что тюль – «она», «моя», а оказалось, что он мужского рода. Весело же?» Кирилл согласился, но после расставания со своей второй половиной немедленно псину переименовал и стал называть животное просто «Тварь». Беззлобно. Ну а что? Звучит коротко, к тому же похоже на первую кличку и главное, по существу.
– Тварь! Ты где?
Кирилл только сейчас осознал, что ни разу не увидел пса за всё утро.
«Убежал что ли?» – мечтательно подумал он.
– Тварь!– позвал он ещё раз и прямо с тряпкой в руке пошёл искать мопса.
Он заглянул за шторы, за диваны, за шкафы, за комод. Принюхался, вспомнив, что не выводил пса гулять со вчерашнего утра. Но потом, поднеся к носу тряпку, которой натирал кухонные панели и так и не выпустил из пальцев, понял, что сломанный орган не давал ему обонятельной информации.
Он открыл балконную дверь, повернув с треском рукоятку при этом, слегка переживая, что мог запереть животное на балконе. «С другой стороны», – размышлял он, – «тот точно бы не стесняясь, гавкал и царапал своими когтями балконную дверь изнутри». Наглости Твари было не занимать.
– Это что за мать твою за «Крёстный Отец»! – вскрикнул Кирилл, когда открыл дверь, неожиданно для самого себя, припомнив Марио Пьюзо, «Крёстного отца» и эпизод с любимой лошадью продюсера.
На полу, в пластиковом тазике, испачканном кровью, лежала или, скорее, стояла голова собаки. Её глаза были слегка приоткрыты, а через щели век коричневой, заметно высохшей радужкой, на Кирилла глядела смерть.
В зубах у собаки был свёрнутый в несколько раз окровавленный клочок бумаги. Мужчина, скривившись, протянул руку, взял двумя пальцами за кончик листка и словно выхватил его из мёртвой пасти. Дрожащими руками он развернул записку.
В ней, на лазерном принтере, были напечатаны, а потом местами заляпаны кровью, слова: «Ты скоро будешь в этой кастрюле, если не вернёшь то, что принадлежит