Было в этом особняке еще одно помещение, вызывавшее у отца особые чувства – винный погреб под тяжелыми кирпичными сводами первого этажа. Здесь одну стену заменял кусок скальной породы, и температура круглый год составляла пятнадцать градусов выше нуля. Всё детство детям было запрещено спускаться в погреб, и Мира улыбнулась, вспомнив, как они с Олегом однажды побывали там. В тот день они приехали из школы раньше, Мире было лет девять, Олегу – четырнадцать. Отца дома не оказалось, и они пошли на кухню чего-нибудь поесть. Дверь в погреб, обычно запертая на ключ, на этот раз оказалась открытой. Они окликнули отца, но ответа не было. Осторожно ступая по каменным ступеням, они стали спускаться. Мира и сейчас помнила страх, который завладел ей. Олег поддерживал его, рассказывая про крыс и мышей, ожидающих их внутри. Но Мира больше боялась, что отец рассердится, и им здорово влетит. Внизу горел красноватый свет, они медленно спустились до конца лестницы и увидели небольшое помещение, вдоль трех кирпичных стен которого располагались полки с лежащими на них пыльными бутылками самых разнообразных форм и размеров. На отдельном стеллаже Мира рассмотрела необычные глиняные вазы, запечатанные чем-то красным. Четвертая стена была попросту скалой с неправильными, природными линиями, а под низким потолком в углублении этой самой скалы располагался необычный светильник, который и наполнял погреб жутковато-красным светом. Его даже нельзя было назвать светильником, потому как казалось, что это просто сам камень светится изнутри. На его поверхности тускло мерцали белые прожилки, а прямо под ним Мира рассмотрела небольшое углубление круглой формы, размером с небольшое яблоко. Олег дотянулся до камня и провел пальцами по поверхности. Больше в погребе ничего интересного не оказалось. Они так и не поняли, почему отец запрещает им сюда спускаться, но договорились ни о чем его не спрашивать.
– Приехали, меломан! – Олег припарковал машину на улице, и они поднялись по хорошо знакомому мраморному крыльцу. Мира набрала код на двери, и они вошли внутрь.
ГЛАВА 4
Наши дни. Санкт Петербург.
Отец ожидал их в холле. Он сидел в огромном кожаном кресле, на столике перед ним стояли легкие закуски и хрустальный графин с коньяком. Облако сигарного дыма поднималось к потолку, наполняя комнату запахом дорогого табака. Роман Сергеевич был одет в безупречного покроя белую сорочку с серебряными запонками и темно-синюю костюмную пару – брюки и жилет. Крупный узел галстука был слегка расслаблен, пиджак висел тут же, на спинке тяжелого дубового стула. Берестову шел семьдесят первый год, но Олега всегда удивляло его здоровье. Отец имел пружинистую походку, прямую осанку без признаков какого-либо физического старения, запросто мог выпить добрую бутылку коньяка за разговорами и курил доминиканские сигары одному ему известной марки, которые и брал тоже невесть откуда. Пока они с Миркой были маленькими,