Архонт северных врат. Макс Гаврилов

даже помнил, как это произошло. В тот день он закончил дежурство и открыл сейф, в глубине которого поблескивала бутылка. Взгляд его упал на знакомую толстую папку. Он достал её из сейфа и аккуратно положил на стол. Это были его эскизы. Бажин перебирал каждый, бережно переворачивая листы, полные его надежд, мечтаний и интересов. Давние грезы о мире живописи и архитектуры и безуспешные попытки поступления в Институт искусств. Дмитрий сложил всё обратно и поехал домой. Тогда он единственный в жизни раз попросил отца о помощи. И отец помог. Бажин перевелся в Москву, в отдел по борьбе с хищениями культурных ценностей. Это были лучшие годы его службы. Здесь он понял, что работа может быть по-настоящему интересной. Молодой оперативник Бажин с удовольствием метался по заданию руководителя отдела то в архив, то в Третьяковку, то в таможенное управление. Дмитрий присутствовал при консультациях с экспертами-искусствоведами, знал несколько крупных арт-дилеров и жадно впитывал в себя информацию о рынке предметов искусства. Четыре года назад отдел был расформирован. Это известие стало одним из самых больших разочарований Бажина, стоящим в сознании вместе разве лишь с проваленными попытками поступления в институт. В уголовном розыске Дмитрий остался. Остался, не обращаясь к генералу Лебедеву и не пользуясь никакой протекцией, хотя многие из бывших сослуживцев покинули стройные ряды полиции. Тем удивительнее был вчерашний звонок генерала.

      – Алло, Дима?

      – Да, Николай Сергеевич.

      – Приходи завтра к двенадцати в Управление, есть разговор. Пропуск выписал тебе уже.

      – Есть, товарищ генерал-майор!

      В приёмной обнаружилась секретарша, женщина без возраста и макияжа, хотя, возможно, первое вытекало из второго. Она поправила на носу тонкие очки без оправы, на секунду отвлеклась от монитора и кивнула на дверь справа:

      – Добрый день! Проходите, вас ожидают.

      Когда Бажин вошел, Лебедев подписывал какие-то бумаги. Он поднял глаза на Дмитрия и кивнул на стул:

      – Садись.

      С минуту он перелистывал страницы, почти не глядя подписывал, изредка покачивал головой. Бажин давно не видел Николая Сергеевича, последний раз они встречались еще у родителей, в Омске. К чести для генерала, Дмитрий не находил в нём особых изменений. Всё такой же подтянутый, с крепким торсом спортсмена и худоватым лицом аскета. Казалось, что напротив сидит не генерал и аппаратный работник, а ветеран подразделения спецназа. Наконец, он закончил и отложил бумаги в сторону, несколько секунд смотрел на Бажина, затем произнес:

      – Ну, здравствуй, Дмитрий! Как родители? Как служба?

      – Да все в порядке, товарищ генерал, родители всё также, служба…. Тоже хорошо, вы ведь знаете…

      – Знаю, знаю, – рассмеялся Лебедев. – Начальство тобой довольно. Отец то ещё не на пенсии?

      Бажин терпеть не мог пустых разговоров. Генерал и без него прекрасно знал, что отец ещё оперирует и на пенсию не собирается. Они часто созваниваются, и носителем новостей Дмитрий быть просто не в состоянии, Лебедев и без него