Внезапно Беккер остановился.
– В чем дело? – поинтересовался Райан.
– Когда я смогу стать таким, как вы?
– Как я?
– Вас ничто не трогает, – объяснил Беккер.
– Очень даже трогает, – возразил инспектор.
– Но по вам не скажешь.
– Потому что я умею переключать внимание. Сосредотачиваться на деталях. Меня научил этому комиссар Мэйн. Нужно думать о сборе улик, чтобы не оставить убийце шансов на очередные злодеяния.
Беккер кивнул и заставил себя спуститься.
Сержанту удалось сдержать эмоции, когда он увидел на кухонном полу трупы повара и девушки-посудомойки. Как и слуг наверху, их убили ударом по голове. На передниках засохла кровь.
Следуя наставлениям инспектора, Беккер направил все внимание на детали. Пепел в печи совсем холодный. В мисках застыл суп. Тесто в формах для выпечки осело, как и меренги для десерта.
Райан и Беккер поднялись по темной лестнице этажом выше, где почти все пространство занимал огромный обеденный зал, в котором могло разместиться больше сорока человек.
– Когда я нес патрульную службу в Ист-Энде, я и представить себе не мог, что кто-то живет в такой роскоши, – признался Беккер.
На третьем этаже обнаружились три открытые двери и одна запертая. Запах смерти просачивался именно из-под нее.
Райан толкнул дверь с такой силой, что та затрещала.
– Вам помочь, инспектор? – окликнул его снизу констебль.
– Когда будет нужно, я позову, – ответил Райан.
Держа наготове ножи, они с Беккером проникли в темную комнату, пробрались к окну и отдернули занавески. Сержант отпрянул назад, увидев, что находится у него под ногами, а также на кровати и практически повсюду.
Стены, туалетный столик, занавески, ковер – буквально все было покрыто засохшей кровью.
– Муки адовы, что же здесь произошло?
Мститель навсегда запомнил последние счастливые мгновения своей жизни. Вместе с сестрами Эммой и Рут он варил картофель в котелке, подвешенном над очагом. Больше его семья ничего не сумела раздобыть к ужину. Дрова для очага тоже было бы непросто достать, если бы отец, работавший плотником, не подбирал бесполезные обрезки досок и не приносил домой. Они были бедны, но любили друг друга. И часто смеялись.
Но только не в тот вечер. Отец вернулся домой перед самым закатом, снял пояс с инструментом и в недоумении огляделся.
– А где мать, Колин? – спросил он, стряхивая опилки с холщового плотницкого фартука.
– Мама еще не вернулась, – опередила Колина Эмма.
Ей уже исполнилось тринадцать. У нее были голубые глаза, и позже Колин каждый день вспоминал, как от одного ее взгляда в комнате становилось светлее.
– Но ведь ее нет уже целый день. – Отец потер загорелую шею мозолистой рукой и прошел через кухню к входной двери их крошечного дома.
Колин, Эмма и Рут направились следом. Рут была еще маленькой. Но даже