Луны в доме не было. И звезд. И если это чья-то шутка…
Чья? Вынести человека за периметр и бросить? Это не шутка. Это убийство!
Ева пальцами левой руки разжала кулак, вывалила смятый ком мха на землю и осмотрелась. В лунном свете мир выглядел искаженным. Болотная гладь расстилалась серой шкурой, которая то тут, то там вспучивалась гнойниками моховых кочек. Из шкуры торчали ровные ости стволов. И, лишенные веток, они походили на волосы великана.
– Эй! – Ева позвала шепотом, но разбуженный ветер подхватил голос, понес по болоту, радуясь новой игрушке.
– Хэйэйэй…
Холодно. Ноги ушли в мох по щиколотку, и ледяная вода лизнула ступни.
Холод – это не страшно. Холод можно легко пережить и даже хорошо, что холод был – он заставлял двигаться. Главное, чтобы все только и ограничилось холодом.
Идти куда? Налево? Направо? Прямо? Первый шаг Ева сделала наугад. И второй тоже. На третьем провалилась по колено и, упав на живот, поползла. Мокро. Холодно. Обидно.
Надо двигаться. Хотя бы вон до той мертвой березы.
Когда пальцы коснулись влажной коры, Ева всхлипнула от облегчения. Вытащив ногу из лужи, она забралась на пуховой ком кочки и прижалась к дереву. Гладкий двухметровый ствол слабо светился в темноте. Стоило чуть нажать, он треснул и развалился пополам.
– Черт! – Ева схватила обломок, сжала в руке, чувствуя, как расползается под корой древесная мякоть. Ладонь укололо, и огромный жук с массивным жвалами быстро нырнул в рукав.
– Черт! Черт! Черт!
Бросив деревяшку, Ева заскакала, тряся рукой. Проклятый жук полз, царапая коготками кожу. Добравшись до подмышки, он заворочался, и Ева взвыла.
Не больно.
Мерзко!
Вой, ударившись о небосвод, вернулся. Отраженный, он вибрировал и множился эхом, которого не должно существовать в болотах. Он рассыпался на отдельные голоса, заставившие Еву забыть о жуке подмышкой.
Вел бас, и глубокие тенора обвивали его, поддерживая и дополняя. На грани слышимости от них отламывались ленты фальцета, исчезая в волнах хрипловатого сопрано.
– Мамочки, мамочки… – Ева подхватила обломок березы, понимая, что не поможет.
Шутник мог радоваться: шутка удалась.
Они появились сразу с трех сторон. Седые тени выскальзывали из темноты и останавливались в нескольких шагах от Евы. Они видели ее столь же ясно, как она видела их.
Черный вожак с белой полосой вдоль хребта. В нем полтора метра роста и полтора центнера веса. Глаза желтые, что плошки, а зубы кривые, игольчатые.
Альфа-самка, напротив, белая с черными подпалинами, мирной далматиновой окраски. Череп у нее сплюснут, а губы слишком коротки, и челюсти не смыкаются.
Остальные больше похожи на нормальных волков. Окружают. Рассаживаются. И сидят, не спуская глаз с Евы.
– У… уходите, – сказала она, и альфа-самка