– Но она же всё равно найдёт выход! Вы чего?
– Нет-нет, какой? Где?
– Да-да-да?
– Через крышу на трубе! – разозлился я.
Уровень воды подбирался к горлу.
– Нет, она закрыта, что ли – печка? Откроем?! Откроем?!
– Да-да-да, быстрее! Мы и так уже мокрые, кроме…
– Кроме… – огрызнулся было я, но, получив чем-то по темени, камнем пошёл на дно и отключился.
Аттракцион сюрпризов раскручивался всё сильнее, и предсказуемость явно не входила в перечень его свойств. В нос ударил резкий запах, наподобие хлора. Сквозь приступ рвоты я кое-как открыл слезившиеся глаза. В абсолютной тишине, какая только возможна в природе, извивалось фиолетовое пламя. Горели стены, потолок, оконные стёкла. Задевая, огонь не обжигал. Над полом, слегка покрытым водой, струился пар, который самовозгорался, не доходя до верха. Вспомнив про незнакомцев, я огляделся – никого. Входная дверь была распахнута: «Наверное, унесло. Ненормальные…». Приступ рвоты повторился. Из ниоткуда полилась спокойная мелодия, исполняемая, кажется, на флейте. Сердце забилось чаще, и мелодия вторила ему. Вдалеке грохнули барабаны. «Испортили всю красоту. Зачем только лезут…» — пошутило сознание, не вполне принадлежавшее мне.
Я стал жадно глотать воздух. Мелкая дрожь перешла в судороги, сопровождаемые пронзающей болью. Тело, неподконтрольное слабеющей воле, двигалось в ритме безобразного танца, который я, к счастью, был не в состоянии лицезреть. На смену упорядоченным нотам грянуло сборище хаотично летающих обрывков, производимых на свет чьим-то воспалённым воображением. Стены, потолок закружились и заскакали, совсем как деревянные лошадки на старой карусели. Пол распался на молекулы, перестав существовать. Наступил момент, когда организм больше не желал потреблять воздух; наоборот, он каждой своей частицей возненавидел его, желая избавиться от убийцы как можно скорее.
Словно раб, с полуслова угадывающий мысли господина, воздух исторгся из вялой оболочки, бывшей когда-то моим телом, чтобы обратиться в неистовый огненный ветер. Лошадки, сорвавшись с карусели, с диким ржанием скакали, объятые пламенем. Их мятущиеся силуэты внушали ужас быть растоптанным, и в то же время мне было наплевать. Стальной круг огромной карусели, не выдержав очередного лихого оборота, подскочил на ребро и набирал скорость в мою сторону, покачиваясь то влево, то вправо. «Катись тихонечко… вавилонский анекдот… это плохо или хорошо?..» – я улыбнулся, закрыл один глаз. На большее меня не хватило. Это не конец. Это завершение конца.
Вдруг всё остановилось: музыка, танец, лошади, огонь, ветер и стальное колесо. Всё…
Я превратился в рыбу, рыбу в человеческом обличии – новое чувство, неведомое до сей поры. Тело полностью обнажено.
Осторожно встав на ноги, я вышел во двор.
Нет снега.
Синее неподвижное небо и неподвижные волны, отражающие его.
Волны моря.
Серый песок. Куриные следы.
Длинные ленты морской капусты по краю