Со стороны порта донесся приглушенный грохот выстрелов. Люди на мостовой встрепенулись. Это были звуки артиллерийского салюта, которым встречали короля Югославии. Значит, он уже прибыл в Марсель.
– Владо… – прошептал Краль. – Владо!
Македонец повернулся к нему. Поразительно, но он выглядел абсолютно спокойным, даже чуточку флегматичным – словно вышел к газетному киоску купить свежую прессу. Не человек, а просто какая-то машина…
– Я боюсь, что все это невозможно сделать. Посмотри, сколько вокруг людей. Как ты вообще подойдешь к машине?! Тебе же придется выстрелами расчищать себе проход. И если мы только начнем… Здесь будет просто кровавая каша… И нам этого никогда не простят, никто и никогда. – Мийо Краль тяжело дышал. – Лучше отказаться, пока не поздно!
Владо-Шофер, не меняя равнодушного выражения лица, взял хорвата за правую руку и сжал так, что Краль охнул – пальцы македонца были словно выкованы из железа.
– Ты сделаешь все, что требуется от тебя. Иначе я убью тебя. Понял?
Он не шутил. Это ясно читалось в его темных, невероятно безжалостных глазах, в которых словно отражались тени десятков людей, которых Владо Черноземский убил до этого по приказу главы ВМРО Михайлова. В том числе бывшего до Михайлова главой ВМРО Тодора Александрова, у которого Михайлов был личным секретарём. Господи, с кем они вообще связались по приказу Павелича?! Эти люди привыкли пулями прокладывать себе путь везде, ни перед чем не останавливаясь. Если бы Михайлову потребовалось, он приказал бы убить и самого поглавника – без разницы. Убийцей была и его жена Мельпомена, прямо в венском театре застрелившая известного деятеля ВМРО Тодора Паницу, который за несколько лет до этого сам «отличился» убийством сразу двух лидеров ВМРО – Бориса Сарафова и Ивана Гарванова. Эти македонцы были настоящими головорезами, и работать с ними было все равно что пригреть на груди целый клубок ядовитых змей.
Но сейчас попытаться изменить что-либо было уже поздно, и Краль выдавил:
– Понял.
В темных глазах Владо-Шофера мелькнула едва заметная усмешка, и он наконец отпустил его руку.
Кралю показалось, что время остановилось.