Планы Викентьева не ограничивались только московскими участниками, однако, мир ученых, как всегда, был далек от состояния мирного сосуществования. Процитируем несколько строк из черновика письма Викентьева к Мстиславу Алексеевичу Харузину[127] в Петербург: «[…] А. А. Флоренский[128], приехавший в месячный отпуск в Москву [из действующей армии. – О. Т.]. Я Вам говорил о нем и о своем предложении, что он может оказаться и по личным качествам и по своим знаниям полезным членом нашего общества изучения древних культур, которое изучая древности, в то же время не порывало бы связи с временем жизни и русской культурою, вообще будучи строго научным… Желательно привлечь Шилейко[129], для усиления египетской группы пригласить Струве[130] и Волкова[131]»[132].
Сохранился и ответ Харузина от 4 декабря 1916 г.: «Несмотря на некоторые неблагоприятные явления в Музее [имеется в виду Эрмитаж, где занимался автор письма? – О. Т.], наш кружок не распадается, а наоборот, благодаря вашим трудам расширяет свою деятельность. Не могу не приветствовать участие в нем А. А. Флоренского, без сомнения, окажущегося ценным сотрудником нашего пока еще так называемого „общества“. Мои симпатии к Владимиру Казимировичу Шилейко Вам, конечно, известны […] Волкова я совсем не знаю, что касается Струве[133], то не совсем уверен может ли он сочувствовать идее общества идущего в курсе современной русской культурной и общественной жизни, т. е. борьбы с немецким влиянием в нашей науке? […]»[134].
Вслед за А. А. Флоренским Викентьев приглашает к участию в кружке (как он сам пишет: «пока „Кружка“, впоследствии, надеюсь, „Общества“») его брата, о. Павла: «Мы хотели бы объединить научные силы, преимущественно молодые, представителей мысли, философской и религиозной, в широком и глубоком смысле слова, наконец, практических деятелей, на основе жизненных задач России и под флагом исследования великих сокровищ древности, преимущественно, Востока, и их отражения и переживания в позднейшие времена и в современности. Пока у нас представлены – древнейший Вавилон (Шилейко), древн.<ий> Египет (Тураев, Викентьев), Хетты и М. Азия (Харузин), Крито-Микенская культура (Сидоров), Кавказ (А. Флоренский, Млокосевич), Персия и Индия (Гурко?). В виду выраженного Вами, как мне говорил Ал. Ал., интереса к этому начинанию, я позволяю себе от имени членов Кружка предложить Вам принять в нем участие»[135]. Видимо, последовало согласие, т. к. А. А. Флоренский в письме Викентьеву от 31 января 1917 г. был рад, что о. Павел присоединился к Обществу по изучению древних культур и советовал Викентьеву привлечь Вяч. Иванова, ибо он очень пригодится «и влиянием и знаниями»[136]. С отцом Павлом Викентьев некоторое время сотрудничал: их переписка датируется 1916–1919 гг., причем