Руссо, Вольтера. Однако в первоначальной стадии развития философии Нового времени мораль еще опиралась на религиозные нормы – как католические (Декарт), так и протестантские или близкие к ним (Локк, Паскаль). Эти нормы являются для философов традиционными, усвоенными с детства, не подлежащими обсуждению. Им только находят новое, более рациональное обоснование, показывают, что их исполнение не противоречит природе и разуму, но их не опровергают и не подвергают сомнению. Такой подход согласуется и с традиционным поведением человека этой эпохи. Однако многие энергичные люди (Генрих VII, его сын Генрих VIII, Ф. Бэкон, Елизавета Тюдор, ее приближенные, У. Рейли, Ф. Дрейк, Кромвель и его соратники), поняли, что новая этика вполне освобождает их от внутренних ограничений в действиях. Они никогда не каялись в своих поступках (в отличие от Ивана Грозного), достигая вполне рациональных успехов и благополучия. Не было у них и особых, выдающихся талантов, они не были гениальными (как многие деятели эпохи Возрождения или Ф. Сидни и его окружение). Основные «подвиги» многие деятели наступающей эпохи совершали на ниве казнокрадства, присвоения добычи от пиратства (вернее, каперства), межевания земель. Возникает «встречное движение»: правители, дают образцы свободного следования своим интересам, не обладая сверхъестественными способностями, а обыватели освобождаются от сакрального, мифологического восприятия власти, короля, церкви и воспринимают рациональный взгляд на общество, экономику и мораль
[44].
В этих условиях естественной целью деятельности человека все более становится стремление к удовлетворению своих потребностей, что понимается как достижение счастья. Благосостояние в конечном счете выступает критерием счастья, успешной жизни, а в протестантизме освящается как покровительство Бога. Протестантизм закрепляет и дает объективное недостающее основание вполне рациональным целям деятельности человека.
Характерный пример взглядов на общество и человека, соответствующий рационализму XVII в., изложен в классической работе Т. Гоббса «Левиафан» (1651).
Гоббс анализирует естественные чувства человека, выделяя его желание блага, которое ощущается как удовольствие, и отвращение от зла, которое ощущается как страдание, неудовольствие[45]. Таким образом, он сразу сфокусировал исследование на внутренней, физической природе человека, связав благо с удовольствием, а зло со страданием, приписав человеку естественное стремление к первому и отвращение от второго.
Одними из естественных желаний человека Гоббс называет корыстолюбие и честолюбие, считая их постыдными или допустимыми – в зависимости от «тех средств, при помощи которых эти богатства добываются»[46]. Все средства Гоббс разделяет на благоразумие и хитрость: первое, по его мнению, обусловлено быстрым и тренированным умом, второе – малодушием. В целом малодушие часто избавляет человека от малых
