Причину этого он должен был видеть в себе. Я уже говорил, что этот правитель приказал провести перепись имущества и населения во всех подвластных ему провинциях и что эта операция проводилась с такой суровостью, что превратилась в тиранию. Он вознамерился распространить ее даже на Рим и уже назначил чиновников, которые под предлогом переписи должны были разорить эту столицу империи и всего мира. Таким образом, он не только встревожил и ожесточил граждан, но и восстановил против себя солдат; продолжая начатое Диоклетианом, он ослабил преторианцев новыми сокращениями. Максенций, сын Максимиана Геркула и зять Галерия, видя такое брожение умов, воспользовался неосмотрительностью правителя, чтобы окончательно поднять мятеж и самому возвыситься до императорской власти. Ему было крайне тяжело видеть, как Север и Максимин, обойдя его, сына и зятя императоров, были назначены Цезарями в ущерб ему. Возвышение Константина, который оправился от подобной несправедливости, пережитой им ранее, стало для Максенция новым стимулом. Поддержанный своим отцом [1], тосковавшим по величию, от которого его вынудили отказаться, и заручившись поддержкой нескольких видных военных и городских чиновников, он встал во главе оставшихся преторианцев; провозглашенный ими Августом, он без труда овладел Римом, приказал казнить наместника Галерия и нескольких других должностных лиц и был встречен народом как освободитель. По данным Тиллемона, эта революция произошла 28 октября того же 306 года от Р. Х., с которого мы начинаем правление Константина.
Наши авторы не указывают, где в тот момент находился Север, в чьем ведении была Италия. Будь то по его небрежности или из-за дел, занимавших его в другом месте, его отсутствие в Риме, несомненно, способствовало успеху предприятия Максенция. Узнав о случившемся, он поспешил остановить развитие событий, грозивших лишить его власти; вооруженный полномочиями Галерия, который не желал вторично подчиняться чужой воле и всегда ненавидел своего зятя, он собрал все войска, какие только были в Италии, и двинулся на Рим. Но эти войска были крайне не расположены служить ему: они привыкли подчиняться Максимиану Геркулу и потому должны были сохранять привязанность к сыну этого принца. Кроме того, прелести столицы, которыми они долго наслаждались, побуждали их скорее желать спокойной жизни в ней, нежели штурмовать ее как враги. Чтобы укрепить их в этих настроениях, Максимиан вновь появился на сцене.
Этот беспокойный старик, снедаемый страстным желанием вернуться на трон, вероятно, хотел испытать судьбу через своего сына, и, увидев его успех, решил извлечь из этого выгоду для себя и довести дело до крайних пределов. Поэтому он прибыл в Рим под предлогом поддержки Максенция и объединения всех умов в пользу нового принца, который его вызвал. Едва он появился, его сын, ни о чем не подозревавший, предложил ему – а сенат и римский народ умоляли его – вновь принять