Максимиану потребовалось некоторое время, чтобы устроить все согласно своим замыслам. Таким образом, он оставался спокойным весь 308 год и часть следующего.
В начале 308 года Константин еще пользовался титулом Августа только в провинциях, которые ему подчинялись. Честолюбие другого доставило ему преимущество быть признанным в этом качестве Галерием, а следовательно, и всей империей, за исключением областей, подвластных Максенцию. Максимин, который тремя годами ранее был назначен Цезарем Диоклетианом по представлению Галерия, с яростью увидел возвышение Лициния до ранга Августа. Он считал себя ущемленным, и его жалобы не были лишены оснований. Поскольку он обладал правом старшинства, которое говорило в его пользу, он полагал себя вправе не уступать первенство новичку и написал об этом Галерию, который был крайне раздражен, видя, как его племянник противится его воле. Он возвысил его из ничтожества, рассчитывая на слепое повиновение с его стороны, но, по правде говоря, не заслуживал его. Его собственный пример обратился против него; и после насилия, совершенного им над Диоклетианом, он не имел права жаловаться на отсутствие покорности у своих ставленников. Тем не менее он желал, чтобы ему повиновались, и ответил Максимину, что его распоряжения должны уважаться, а кроме того, возраст Лициния был веским основанием для предпочтения. Максимин настаивал с новой силой: дело перешло в переговоры; и Галерий, начав смягчаться, предложил упразднить титул Цезарей и даровать Максимину и Константину, чье положение было одинаковым, титул сыновей Августов. Эта перемена была иллюзией, которая не устраняла обиды, на которую, как считал Максимин, он имел право. Не сумев добиться справедливости, он взял ее сам. На созванном им собрании своей армии он был провозглашен Августом и известил об этом Галерия, притворяясь, что произошедшее было делом рук солдат. Я не устаю отмечать, какова тогда была власть военных в римском государстве. Галерий уступил и согласился, чтобы титул и почести Августа были распространены на четырех правителей: его самого, Лициния, Максимина и Константина. Максенций по-прежнему считался мятежником и тираном.
Из этого соглашения, в котором сила играла не меньшую, если не большую роль, чем законы, возник спор о старшинстве между Августами. Галерий, несомненно, был первым; но трое остальных выдвигали взаимно противоречащие права и притязания. Лициний опирался на волю Галерия. Константин был первым из троих, кто носил имя Августа. Максимин ссылался на то, что он был старшим Цезарем. Этот спор разрешили события.
Константин подкреплял новые почести, которыми он был недавно удостоен, новыми подвигами против врагов империи.