Этот князь, полный сознания своего величия, меньше всего думал о суровом наказании, которое ему угрожало. В начале 310 года он занимался подготовкой к празднованию двадцатилетия своего правления, которое намеревался отпраздновать 1 марта 312 года. И словно радости государя должны были обернуться несчастьем для народа, он не останавливался ни перед каким насилием над подданными, чтобы собрать огромные суммы и тем самым обеспечить великолепие своих виценналий. Мы уже видели, к каким поборам привела перепись, проведенная им по всей империи. Новый налог взимался с той же жестокостью. Повсюду солдаты, скорее исполнявшие роль палачей, вымогали деньги. Напрасно несчастные налогоплательщики ссылались на свою бедность – им приходилось либо терпеть невыносимые мучения, либо немедленно платить то, чего у них не было. Ни один гумн не оставался без безжалостного сборщика, ни один виноградник – без сторожа. Земледельцев и виноградарей, чей труд давал другим пищу и питье, доводили до голодной смерти. Помимо плодов земли, требовали еще золото, серебро и драгоценные ткани для украшения зрелищ, так что, лишая несчастных подданных империи естественных богатств и всех средств к существованию, от них тем не менее требовали то, чего они уже не могли добыть. Галерий разорял ради пустых забав всех, кому не посчастливилось подчиняться его законам. Но христианам, кроме того, приходилось терпеть жестокие гонения, длившиеся уже семь лет и с каждым днем становившиеся все более свирепыми.
Наконец, Бог отомстил этому непримиримому врагу Своего культа и поразил его неизлечимой болезнью, место поражения которой заставляет думать, что она была вызвана, как я уже отмечал, развратом. Евсевий и особенно Лактанций [6] оставили нам описание этой ужасной болезни. Я ограничусь лишь замечанием, что мучения были долгими, все искусство врачей и все хирургические операции оказались бесполезны; гниение проникло во внутренности, откуда выходило несметное количество червей, и даже облик больного стал чудовищным. Выше пояса он иссох до скелета, а нижняя часть тела так распухла, что нельзя было различить ни ног, ни ступней, и казалось, будто видишь надутую бурдюк.
Несчастный князь, испытывая невероятные страдания, сначала проявил свою обычную жестокость. В награду за услуги, оказанные ему врачами и хирургами, он приказал казнить нескольких из них и продолжал преследовать христиан с прежней яростью. Однако долгая болезнь, длившаяся целый год, в конце концов сломила его и пробудила в нем раскаяние за жестокости, совершенные против стольких невинных. Руфин сообщает, что один из его врачей, несомненно христианин, помог ему