Закончив завтрак, вся семья собралась – мама взяла приготовленную с вечера плетёную корзинку с домашней едой и свежими фруктами, укрытыми чистым полотенцем, папа захватил бутылку минеральной воды без газа, которую баба Нина всегда предпочитала. Аня надела свой синий плащ с капюшоном – подарок родителей на прошлый день рождения. Сели в машину, и папа привычным движением повернул ключ в замке зажигания. Старенькие "Жигули" отозвались характерным рокотом, который всегда успокаивал Аню в детстве, когда они ездили к бабушке. Дождь снова начал накрапывать, превращая улицы в зеркала, отражающие серое небо, и дворники монотонно скрипели по стеклу, задавая ритм их молчаливой поездке. Проезжая мимо парка, Аня заметила, как ветер гнул верхушки деревьев, а редкие прохожие спешили укрыться от непогоды под навесами магазинов. Город казался притихшим и печальным, словно сочувствуя их горю.
Часы посещения еще не наступили, но, учитывая тяжесть пациентки, родным разрешили приехать раньше. У входа в отделение они встретили молодого врача, который вчера звонил маме. Он коротко кивнул, узнав их, и что-то негромко сказал медсестре. Больничный коридор встретил их запахом лекарств и больничной еды, смешанным с ароматом хлорки. Стены, выкрашенные в бледно-зеленый цвет, казались особенно унылыми в тусклом свете энергосберегающих ламп. Где-то в глубине отделения слышался приглушенный разговор, звяканье металлических инструментов и шарканье тапочек по линолеуму.
Вслед за родителями девушка вошла в палату. Внутри стояло четыре кровати, одна из которых пустовала, на остальных лежали пожилые женщины. Одна из них спала, накрывшись одеялом с головой, а вторая, с бледным осунувшимся лицом, никак не отреагировала на посетителей, продолжая неотрывно смотреть в потолок. Бабушка лежала у окна
– Анечка! Настасья, Серёжа! – голос бабы Нины звучал слабо, но был наполнен радостью. Она попыталась приподняться на подушках, и капельница, прикреплённая к её руке, тихонько звякнула. – А я-то смотрю в оконце, там дожжает, ну, думаю, не приедут мои в таку погоду.
– Нас каким-то дождём не испугать, бабуль, – с улыбкой ответила девушка, наклоняясь и осторожно приобнимая старушку, стараясь не задеть трубки и провода. С грустью она отметила, что бабушка совсем осунулась – кожа стала почти прозрачной, а глаза, хоть и блестели, но словно ушли глубже в глазницы. – Ты как тут?
– Смерть домой пришла, мяня дома не нашла. Мяня дома не нашла, я гулять ушла, – весело ответила женщина, подмигивая внучке. На прикроватной тумбочке стояли несколько пузырьков с тёмной жидкостью, которые медсестры, видимо, не заметили или решили не трогать.
– Мам, ну ты нашла о чём шутить, – покачала головой мама Ани, расстилая на тумбочке чистую салфетку и выкладывая из корзинки домашнюю еду.
– Ой, отстань, – отмахнулась баба Нина, и тонкий больничный браслет