– Не так, Анюта, взбивай сильнее, шоб подушки пышные были, – учила бабушка внучку, стоя рядом в выцветшем ситцевом платье с закатанными рукавами. – А то сваляются все, не уснуть будет.
Пыхтя от усердия, девочка вновь принялась мутузить подушку маленькими кулачками, а баба Нина стояла рядом и надевала наволочку на другую, ловко расправляя края. Наконец дело было сделано, украшенные кружевными салфетками, подушки чинно стояли на кроватях, а девочка, раскрасневшаяся от работы, подбежала к ведру с колодезной водой и зачерпнула кружкой.
– Ба, а зачем ты ложку в ведро кидаешь? – спросила девочка, заметив блеснувший на дне серебристый предмет.
– Так серебряна она, воду целебными силами наделят, – ответила старушка, складывая аккуратно кухонные полотенца, расшитые красными петухами. – От хвори всякой бережёт и мысли чистит…
Аня улыбнулась воспоминанию и, повинуясь внезапному порыву, достала из шкафчика старую бабушкину серебряную ложку и опустила её в ведро с колодезной водой.
Вспомнив о странном разговоре в больнице, девушка подошла к полке с иконами. Тёмные лики святых смотрели на неё со старых образов, обрамлённых потускневшими окладами. Осторожно приподняв самую левую икону, Аня обнаружила маленькую выемку в стене. Ключ лежал там, где и сказала бабушка. Старый, почерневший от времени, на потёртой кожаной веревочке, он приятно холодил ладонь. Отперев им указанный ящик в нижней части серванта, Аня извлекла из него видавший виды блокнот в потрёпанном кожаном переплёте. От него пахло пылью, старой бумагой и чем-то ещё – травами, может быть, или воском. Обложка была вся потертая, с выцветшим узором, напоминающим переплетающиеся ветви. Желтые страницы его все были исписаны незнакомым ей почерком, мелким и убористым, с завитками и странными символами на полях. И как ни пыталась она понять написанное, языка распознать так и не удалось – не то старославянский, не то какая-то шифровка. Еще там были какие-то рисунки, похожие на схемы в виде линий, кругов, пересекающиеся друг с другом, с пометками и стрелками. Хмыкнув, Аня закрыла блокнот и подошла к сундуку, стоявшему в углу спальни. Массивный, окованный потемневшими медными полосами, он всегда казался ей таинственным хранилищем сокровищ. Сев перед ним на колени, она без усилия открыла тяжёлую крышку и заглянула внутрь.
– Это настоящий пиратский сундук, да? Как в книжках? – с восторгом спросила маленькая Аня, стоя босиком на прохладном полу в своём ситцевом платьице. – А где золотые дублоны и камни драгоценные?
Бабушка, вязавшая шерстяной носок для внучки, сидя на стуле у окна, через которое лились последние лучи закатного солнца, рассмеялась, и морщинки вокруг глаз собрались лучиками.
– Ну выдумщица ты! Каки ж пираты тут? Энтот сундук твой пра-прадед сам своими руками сколотил, рукастый был мужик. Из кедру делал, чтоб моль не заводилася.
– Эх… – разочарованно вздохнула девочка,