В один миг толпа рассыпалась по сторонам. На земле остался избитый, окровавленный Ковригин.
Управитель соскочил с лошади, покосился на рабочих и подошел к лежащему.
– Ковригин! – вскрикнул он и повернулся к толпе. – Вы вон как! Бунтовство затеяли! Оцепить просеку! Никого не пускать к заводу!
Солдаты спешились, привязали лошадей к деревьям, выстроились во всю ширину просеки поперек дороги и зайдя с обеих сторон, стали редкой цепью вдоль леса, оттесняя рабочих к середине просеки.
На просеке все затихло. Слышно было только, как трещали догоравшие бревна. Рабочие стояли понуро, не пытаясь бежать, хотя цепь была редкая и им ничего не стоило проскользнуть между солдатами и скрыться в лесу.
Управитель и подоспевшие с завода младшие приказчики возились около Ковригина.
Кто-то сбегал в лес к ручью, принес в шапке воды и плеснул ему в лицо.
Ковригин пошевелился.
– Подымите-ка, – приказал управитель.
Ковригина приподняли за плечи. Он открыл глаза и простонал.
– Можешь говорить? – спросил управитель.
Ковригин слабо кивнул.
– Начинщика назови. Кто первый, злодей, руку на тебя поднял? – спрашивал управитель. – Эй, вы! – крикнул он рабочим. – Подходи ближе!
Толпа колыхнулась и медленно подвинулась, подталкивая передних. Аким стоял в первом ряду.
– Oн… тот вон… Наборщиков, – услышал он свистящий хрип Ковригина.
– Гляди-ка, – сказал управитель, точно обрадовавшись. – Грамотей! Еще кто?
Но Ковригин закрыл глаза и замолчал. Его опустили на землю.
– Ну, ты, сказывай, – обернулся управитель к Акиму. – Кто еще на бунтовство звал? Аким молчал.
– Сказывай. Начинщику бунтовства – сто плетей. За смертное убийство – столько же.
Аким все молчал.
– Когда не скажешь, кто еще на бунтовство и на смертное убийство преклонял, – две сотни тебе.
Из задних рядов донесся несмелый ропот.
– Вы там чего? – крикнул управитель. – Может, другой кто скажет, кто еще приговорщик. Обоим – по сотне. А нет – так две сотни Наборщикову. Выдержит ли, нет ли, как бог велит.
Толпа замерла. Никто не двинулся. Никто не поднял глаз на Акима.
– Запамятовали? Все тебе, стало быть, долгогривый. Эй, Власов, в контору его покуда. Да руки для всякого случая свяжи.
Аким стоял не шевелясь, покуда приказчик Власов стягивал ему назад руки.
Когда Власов повел его под гору, из задних рядов толпы выскочил Захар в рогатке и с ревом бросился было за ним.
– Дяденька Аким! – закричал он. – Куды тебя?
Аким оглянулся. Но тут один из солдат, стоявших впереди толпы, ухватил Захара за плечо и отбросил его назад.
– Угольщики здесь? – спросил в то же время управитель.
Из толпы медленно, один за другим,