Осторожно касается кончиками пальцев мягких волос и невесомо гладит Еву по голове.
– Мы с твоим папой просто играем. Никто ни на кого не злиться. Никто не ссорится. Всё хорошо, правда, ведь?
Я не сразу, но понимаю, что этот вопрос уже адресован мне. И невольно восхищаюсь тем, как нежный ласковый тон сменяется стальным уверенным приказом.
Лина смотрит на меня требовательно и холодно, заставляя передёрнуть плечами, но согласно кивнуть головой.
– Да, малыш, всё хорошо. Ты что-то хотела?
Сглотнув неприятный ком, я тяну неловкую улыбку. Чувствуя себя неуютно под прицелом чужого внимания. Но Ева уже привычно молчит в ответ и только смотрит взволнованно то на меня, то на Лину.
Потоптавшись немного на месте, она отлипает от косяка и делает неуверенный шаг вперёд. Распахивает руки, поднимает пристальный взгляд и без слов требует покрепче её обнять. И я уже наклоняюсь вперёд, чтобы ответить на этот полный нужды порыв, как вдруг осекаюсь на середине движения.
Потому что моя маленькая слишком серьёзная дочь требует этого не от меня. Она неотрывно, внимательно и с затаённой надеждой смотрит на ничуть не удивлённую Василину. И в этот самый момент я вдруг ловлю себя на том, что действительно, начинаю сомневаться.
Сомневаться в том, что у меня в семье всё так идеально, как я пытаюсь нарисовать.
Глава 9
Артём, сейчас
Это открытие повергает меня если не в шок, то в приличный такой ступор. Я пялюсь на Василину с Евой, как баран на новые ворота, и не понимаю, почему моя дочь так легко подпускает к себе практически чужого человека.
Особенно когда я пытаюсь пробиться к ней сквозь стену отчуждения.
Становится неприятно. Невидимая когтистая лапа полощет по грудаку и заставляет прервать воцарившуюся ненадолго идиллию.
– Ну что, Ланская, убедилась, что Еве в этом доме ничего не угрожает? Она одета, обута, накормлена, – я высекаю грубее, чем того требует ситуация, но Лина не теряется, парируя.
– И совершенно лишена нормального отцовского внимания.
– Окей. Я принял информацию к сведению. Обмозгую.
Выдавливаю из себя вопреки желанию продолжить бесполезный спор и прячу руки в карманы. Ланская никак не реагирует на мое обещание и выпрямляется, разрывая их с Евой контакт.
Смотрит долго-долго, как будто пытается пробраться под кожу, и делает шаг к двери.
– Жду вас завтра в центре. В десять.
Чеканит она прохладно и выскальзывает на лестничную площадку. Я же пялюсь какое-то время в никуда и краем глаза фиксирую движение. Развернувшись, Ева уходит в свою комнату.
Не тянется ко мне. Не стремится обнять. И это в тысячный раз заставляет меня ощутить себя паршивым отцом.
На каком-то повороте моя жизнь определенно свернула не туда. И мне абсолютно точно пора что-то менять. Только вот что?
Заглянув к дочке и убедившись,