– Что ты делаешь? – пугаюсь я.
Его лицо совсем близко. Каштановые пряди дрожат от сквозняка. Мы дышим одним воздухом, и у меня отказывают ноги. Я потихоньку сползаю на пол, но Лео обхватывает мою талию. Сажает меня на подоконник. Затем сильнее распахивает окно.
Я до того поражена его нахальством, что перестаю соображать.
– Что делаю? – не моргая произносит он. – Не знаю… смотрю на тебя.
Его взгляд пробегает по моей шее.
– И… – стараюсь взять себя в руки. – Что видишь?
– Девочку, которая чересчур много болтает. – Он рассматривает мой кулон с фениксом. – Откуда ты знаешь о тайном обществе?
– У тебя плохо с памятью? Я только что… – осекаюсь и издаю истеричный смешок. – Ах да, точно… старческое слабоумие.
– Шутить вздумала?
Лео обхватывает мои руки, когда я стараюсь уползти в сторону.
– Не твое дело, откуда я знаю!
– Говори, – холодно требует он, сжимая мои запястья.
– Заставь, – шиплю в его лицо.
– Ты всегда такая наглая? – смеется он. – Удивительное создание.
– Я? Ты меня – незнакомого человека – к окну придавил, а наглая здесь я?
Лео ухмыляется и напирает сильнее. Мой затылок прилипает к прохладному стеклу, так что дальше отодвигаться некуда, и я вдыхаю дурманящий аромат кожи Лео, чувствую тепло его дыхания на губах. Этот проклятый запах леса. И шоколада. Кофе.
Мужчина внимательно изучает меня, продолжая удерживать.
– Ты же сказала, что мы друзья, – таинственно улыбается он.
– Но ты этого не помнишь! Для тебя я незнакомка, а значит, не смей ко мне прикасаться! Ведешь себя как маньяк.
– А я и есть маньяк, – подмигивает он. – Разве новости по телевизору когда-нибудь лгут?
Лео произносит каждое слово низким голосом и предельно медленно. Хочет смутить? Чтобы я волновалась и не следила за языком? Подавится! Со мной эти фокусы не пройдут. Конечно, он привык, что с его внешностью достаточно подмигнуть, и любая девушка растекается у ног, готовая тотчас прыгнуть в постель. И… О! Боже! Мой! У меня самой внизу живота все узлом стягивается, а кровь бешено несется по венам.
Довольно!
Я толкаю Лео в грудь.
Он даже с места не сдвигается, но хмыкает и делает два шага назад, снова превращается в ледяное изваяние, от него прямо веет зимней стужей.
– Прости, – вдруг говорит он. – Больше к тебе не прикоснусь.
– Прекрасно! Спасибо! – насупливаюсь я, чувствуя, как все внутри трещит, поэтому стараюсь быстрее перевести тему: – Ты помнишь, что Ева жива?
Лео наклоняет голову влево, поправляет рукав пальто.
– А ты какое отношение к ней имеешь?
– Ты узнал, что она жива, благодаря мне!
– Я помню иначе, – пожимает он плечами.
– И как же?
– Это семейные