Дом разделенный. Перл С. Бак

жалел, и хотел накормить и одеть каждого; стоило черной иссохшей клешне попрошайки вцепиться в полы его одежд, он почти всегда клал в нее монету. Однако, даже подавая милостыню, он сознавал, что делает это не из сострадания, а чтобы откупиться от этой грязной цепкой руки и от этого жалобного скулежа под ухом: «Подайте на пропитание, добрый господин, смилуйтесь, не дайте помереть от голода мне и моим детям!» В этом городе лишь одно зрелище было еще ужаснее, чем нищие на улицах, – их дети. Юань не мог выносить хныканья бедных детей, не мог смотреть на их лица, на которых уже отпечаталась жалобная гримаса. А хуже всего были полураздетые младенцы, висевшие на голых отвисших грудях матерей. Юань с содроганием отворачивался от них и спешил прочь, отводя взгляд и на ходу швыряя гроши. Про себя он думал: «Я мог бы примкнуть к товарищам Мэна, не будь эти бедные такими омерзительными!»

      И все же что-то мешало ему полностью отгородиться от нищих соотечественников: его прежняя любовь к полям, земле и деревьям. Зимой в городе эта любовь утихла, и Юань часто о ней забывал. Однако с наступлением весны на него стало находить странное беспокойство. Теплело, и в маленьких городских скверах и палисадниках набухали почки, зеленели молодые листья, а на улицах появились торговцы с корзинами на длинных шестах, в которых виднелись карликовые сливовые деревца с изогнутыми ветвями, покрытыми пышным белым цветом, толстые пучки фиалок и весенних лилий. Теплые весенние ветра будоражили душу Юаня, напоминая ему о деревушке, где стоял старый глинобитный дом, и стопы у него чесались – так хотелось ощутить под ногами землю, а не булыжники городских мостовых. В конце концов Юань записался в группу, где учитель рассказывал о возделывании земли, и ему, как и остальным учащимся той группы, выделили за пределами города небольшой земельный участок, чтобы проверять на нем полученные из учебников знания. Юань должен был засеять его, пропалывать и делать все, что полагается делать на земле.

      Так вышло, что этот участок был последним в ряду других, и сразу за ним начиналось возделываемое крестьянином поле. Когда Юань впервые отправился посмотреть на свой участок, он был один. Крестьянин, лицо которого горело усмешкой, глазел на него в удивлении и наконец прокричал:

      – Зачем вы сюда пожаловали, студенты? Разве ваша наука живет не в книгах?

      И Юань ответил ему:

      – В наши дни сеять и жать учатся и по книгам, и на земле. Сейчас мы изучаем, как готовить почву к посевной, за этим я сюда и пожаловал.

      Тогда крестьянин засмеялся и презрительно зафыркал:

      – Первый раз такое слышу о такой учебе! Зачем это? Сын учится работать на земле у отца-крестьянина. Или можно посмотреть на соседа и делать то же самое, что делает сосед!

      – А если сосед делает неправильно? – с улыбкой спросил Юань.

      – Тогда посмотри на другого, у которого получается лучше! – ответил крестьянин и вновь засмеялся, а потом опять принялся мотыжить землю на своем поле, то и