– Ты как-нибудь возьми с собой Юаня, дитя мое, – мягко проговорила госпожа. – Он заучился, я считаю. Можно иногда и развеяться с сестрой и двоюродными братьями.
– Конечно, Юань, я жду не дождусь! – вскричала Ай Лан, широко улыбаясь и сверкая большими черными глазами. – Только сперва нужно купить тебе подходящую одежду. Мама, заставь его купить заграничное платье и туфли! Танцевать куда удобнее, когда ноги не путаются в полах халата. Обожаю, когда мужчины одеваются в заграничное, завтра же пойдем и купим ему все-все необходимое! Ты ведь не так уж дурен собой, Юань, и в заграничном платье будешь выглядеть не хуже других. Я обязательно научу тебя танцевать, братик. Начинаем завтра же!
Тут Юань покраснел и покачал головой, но без прежней решимости, потому что понял просьбу госпожи и не мог отказать. Она была так добра к нему, и вот ему наконец представилась возможность ее отблагодарить! Тут Ай Лан воскликнула:
– А что же ты будешь делать, если не научишься танцевать? Сидеть в одиночестве за столом? Мы, молодые, все танцуем!
– Да, такова нынешняя мода, Юань, – с тихим вздохом произнесла госпожа. – Очень странная и сомнительная мода, пришедшая к нам с Запада. Мне она тоже не по душе, я не вижу в этих танцах ничего хорошего, но что поделать?
– Мама, ты такая странная и старомодная, но все же я тебя обожаю! – со смехом сказала Ай Лан.
Не успел Юань ответить, как дверь открылась, и вошел Шэн, одетый в черный заграничный костюм, а с ним – еще один мужчина, тот самый писатель, и хорошенькая девушка в точно таком же наряде, как у Ай Лан, только зелено-золотом. Впрочем, для Юаня все современные девушки выглядели одинаково: все они были накрашены, все стройны и легки, как дети, все с одинаковыми звонкими голосками и все постоянно перемежали свою речь восторженными или обиженными возгласами. Словом, на девушку Юань внимания не обратил, он глядел только на знаменитого писателя – высокого, холеного, с крупным гладким лицом, бледным и очень красивым: узкие красные губы, черные раскосые глаза, прямые черные брови. Однако первым делом Юань заметил его руки, которые постоянно двигались, даже когда он молчал; кисти были крупные, но по-женски округлые, с длинными пальцами, заостренными на кончиках и пухлыми у основания, благоухающие, лоснящиеся от масел и смуглые – чувственные руки, ибо когда Юань стиснул одну в знак приветствия, та будто растаяла и растеклась теплом промеж его пальцев, и Юаню стало тошно.
Ай Лан и писатель обменялись пылкими взглядами, и своим взглядом он красноречиво сказал ей все, что он думает о ее красоте. Мать, заметив это, помрачнела.
– Видишь, Юань, почему я волнуюсь? – тихо спросила она. – Этот мужчина уже женат. Я знаю. Я спросила Шэна, и тот поначалу отнекивался, но потом все-таки признался, что в наши времена, если жену мужчине по старинке выбирали родители, то ему незазорно ухаживать за другими девушками. Что ж, пусть ухаживает, но только не