– Не было б греха, Настюша, – грустно улыбнулся кузнец. – От тоски бы сдох, на могилке твоей, как тот пёс. Сама знаешь, мы с тобой не просто венчаны. Нас с тобой судьба свела.
– Судьба, или пращур? – не удержавшись, тихо спросил Матвей, начиная о чём-то догадываться.
– Знает он. Ты пока ездил, Елизар его со Святославом свёл, – тихо поведала Настасья, присаживаясь на край лежанки и начиная поить сына. – Да и я ему кое-что рассказала.
– От, значит, как, – растерянно проворчал кузнец, ероша седеющий чуб. – Ну, может, так оно и лучше.
Вошедший в дом едва не строевым шагом поп небрежно перекрестился на образа и, одарив Матвея долгим, настороженным взглядом, мрачно спросил:
– Ну, что скажешь?
– И тебе здоровья, батюшка, – усмехнулся парень уголками губ.
– Дерзишь?
– Здоровья желаю. Где ж тут дерзость? Или оно тебе лишнее? – нашёлся Матвей, даже не делая попытки приподняться.
При каждом движении, когда ему приходилось напрягать спину, боль по телу разливалась такая, что выть хотелось.
Да ещё и дыхание перехватывало. Похоже, лёгкое ему и вправду отбило капитально. Но это всё проходящее. Главное, что позвоночник цел, а значит, рано или поздно он сможет встать. Именно эта мысль поддерживала парня с момента его возвращения в сознание.
Угрюмо хмыкнув, поп присел на лавку и, оглядевшись, задал следующий вопрос:
– Правду ль гуторят, что ты Катьку порченую к блуду склоняешь?
– Это кто такую хрень несёт? – тут же разозлился Матвей. – Пусть этот пёс брехливый сюда придёт и лжу ту повторит, в глаза мне глядя.
– Язык придержи, – попытался осадить его поп, но парня уже понесло.
– Сам замолчь. Кто несёт такое? Отвечай! – рычал он, глядя в глаза попу злыми глазами.
– Ты это, полегче, – стушевался служитель культа. – Не с казаками на завалинке говоришь.
– А вот с казаками я после о другом поговорю. Вот придёт дядька Елисей, обскажу ему, как ты сплетни о честном человеке по станице разносишь, – пригрозил парень.
– Зачем? – окончательно растерялся поп, не ожидавший такого наезда.
– А он тогда дознание проведёт и узнает, кто тот пёс брехливый. А уж после я с ним сам разберусь. По-свойски. Чтобы другим неповадно было.
– Не узнает, – злорадно усмехнулся поп.
«Конечно, не узнает. Это ведь ты придумал», – фыркнул про себя Матвей, но догадку свою оставил пока при себе.
– Узнает, – помолчав, уверенно произнёс парень. – Дядьке Елисею никто врать не станет. Так что, придёт время, всё наружу вылезет. А там уж посмотрим, кому язык укоротить потребно.
– Зачем девке коня отдал? – насупившись, прямо спросил поп.
– Да затем, что у них мерин того и гляди околеет. Надел едва не на себе